Мечтание и интерпретация

Представленная клиническая виньетка является не только иллюстрацией работы со снами в анализе, но, что не менее важно, представляет собой попытку передать ощущение такого движения, которое образует переживание жизни в аналитическом сеттинге. Возникающее движение между сном и мечтанием, между мечтанием и интерпретацией, между интерпретацией и переживанием в аналитическом третьем и аналитического третьего является для меня живым бьющимся сердцем, вызывающим уникальное ощущение жизни в аналитическом переживании.

Некоторые соображения по поводу аспектов техники анализа сновидений

Основываясь на излагаемой точке зрения, я больше склонен предлагать интерпретацию или задавать вопрос в ответ на представленное анализируемым сновидение, не “ожидая”* ассоциаций пациента. Я обнаружил, что часто впоследствии мне бывает трудно восстановить в памяти, кто первым отреагировал на сон — пациент или я. Однако я обнаружил также, что обычно реагирую на сон пациента без спешки, давая ему время предложить собственные комментарии, если он этого хочет. Если постоянно не оставлять пациенту времени для реакции на сон еще до вмешательства аналитика, это может привести к такой форме переносно-контрпереносного отыгрывания, при которой пациент будет “поставлять” сны аналитику, а тот будет их поглощать, переваривать и возвращать пациенту свои нарциссические изобретения в форме интерпретаций.

На опыте собственной работы и работы терапевтов и аналитиков, которую я супервизировал, я обнаружил, что потенциал спонтанности и плодотворных мыслей в аналитическом диалоге значительно возрастает, если аналитик и анализируемый освобождаются (точнее, освобождают сами себя и друг друга) от привычки обращаться в первую очередь к ассоциациям пациента к сновидению, а вместо этого относятся к сновидению как к психологическому событию, порождаемому в интерсубъективном аналитическом сновидном пространстве. Когда сон рассматривается как продукт аналитического сновидного пространства, у аналитика и анализируемого есть свобода быть восприимчивыми к бессознательному дрейфу аналитического третьего, как это отражается в их мечтаниях, в их переживаниях “просто слушания”.

Перед тем как завершить обсуждение взаимоотношения сновидений и аналитического третьего, я хотел бы сделать короткое замечание о том, как важно не понимать сны. Сновидение (или “сновидная жизнь”) — это специфическая форма человеческого переживания, которая не может быть переведена в линей­ное, вербально символизированное повествование без потери контакта с воздействием самого переживания сновидения, переживания сна — в про­тивоположность значению сна (см. Khan 1976, Pontalis 1977). Поэтому мне кажется особенно важным, что мечтания (аналитика и анализируемого) служат главным психологическим (и психосоматическим) посредником, с помощью которого переживание сновидения перерабатывается в аналитическом сеттинге. В мечтаниях аналитика и анализируемого должна присутствовать бессознательная восприимчивость, которая иногда включает “подвиги ассоциаций” (Robert Frost, цит. по Pritchard 1991), в противоположность тем мыслительным процессам, посредством которых сон разбирается, “переводится” (Freud 1913), понимается или даже интерпретируется. “Сновидение само по себе находится за пределами интерпретации” (Khan 1976). Используя мечтание как главную форму или способ “переноса” переживания сна в аналитиче­ский сеттинг, аналитик и анализируемый позволяют первичным процессам, дрейфу бессознательного (в противоположность его расшифрованному посланию) служить тем посредником, в котором сновидная жизнь переживается в аналитическом пространстве, и быть важным компонентом контекста, в котором проводится анализ сновидений.