|
Я надеялся исследовать, почему Наоми не хотела видеть в своем процессе больше того, что видела, но она остановила меня и произнесла: «Достаточно. Это все, что я хотела услышать. Остальное я смогу сделать сама; это придет. Послушайте, я лишь прошу вас, чтобы вы полностью и абсолютно убрали из этого себя и свое творчество. Я знаю, что прошу от вас чего-то очень сложного». Ее высказывание смягчило меня, но про себя я удивился: «Тогда зачем сюда приходить?» Мой вопрос естественно исходил от чувства такой отрезанности и не замеченности, что было нетрудно «ответить», что она пришла, потому что нашла ситуацию, в которой другой человек должен демонстрировать абсолютный самоконтроль и уважение к ее процессу. 96 Я видел, что она напугана поведением сына, но не мог настаивать на том, чтобы она узнала это. Ощущение контейни-рования у Наоми спотыкалось, если она пыталась принять любую информацию, с которой она не была уже знакома. То, что я мог ей сказать, было правдой, от знакомства с которой она лишь выиграла бы, однако приходилось жертвовать и не говорить этого. Моя тяга к произнесению правды была безумной. Мои действия олицетворяли динамичное измерение слияния между нами наряду с полным отсутствием связи. В безумии комплекса слияния нет желания связи. В тот момент, как я смог понять позднее, я не хотел связи с Наоми. Я хотел, чтобы она выслушала меня, чтобы я смог почувствовать, что существую. В подобных ситуациях аналитическая работа происходит в основном через поле бессознательного. Как только я оказался лучше контролирующим себя и смог терпеть поле между нами, оказалось возможным, чтобы навязчивая сила ее безумия несколько трансформировалась. Конечно, Наоми тоже не хотела связи со мной. И она могла искажать истину; к примеру, вовсе не обязательно, что глубокую тревогу, которую я в ней видел, она непременно сама обнаружит позже. Ее всемогущество заставляло ее поверить, что это так. Но мне важнее было понять тот ужас, который испытывала Наоми при малейшем признаке автономии, возложенной на нее другим человеком. К примеру, у Наоми был день рождения, и подруга спросила ее, что ей подарить, на что Наоми ответила, что хотела бы CD-плеер с очень простым управлением. Подруга с радостью откликнулась на это желание, и Наоми ликовала, предвкушая, что получит именно то, чего хочет. Затем подруга позвонила и спросила, не хочет ли Наоми микрофон в качестве специального приложения. Для Наоми это была боль, невыразимая словами. Обычно весьма четко формулирующая свои мысли, на этот раз она едва могла описать мне физическую и душевную «жгучую боль», которую она почувствовала. Единственное, что могла услышать подруга, был почти визг Наоми: «Пожалуйста, купи мне просто плеер!» — 67 —
|