Введение в психиатрическую клинику

Особый интерес представляет при данной болезни колеба­ние веса тела. Больной наш во время последнего приступа воз­буждения потерял 13 kilo, но затем снова с наступлением успокоения прибавился в весе на 25 kilo. В первые 1 ? года депрессивного состояния вес его тела упал с 91,5 до 56,5 kilo, a впоследствии поднялся снова лишь на 14 kilo. Эти числа служат доказательством огромных пертурбаций, имеющих место в сфе­ре общего питания при подобного рода заболеваниях. Как ни мала пока, к сожалению, возможность отдавать себе ясный отчет о деталях этих процессов, все же регулярно производимое взвешивание служит и в данном случае, как и в большинстве форм душевного расстройства, прекраснейшим средством для оценки общего течения болезни. Несомненный подъем упавше­го веса тела служит при маниакально-депрессивном помешате­льстве надежнейшим признаком того, что приступ уже прошел свою кульминационную точку.

II лекция

Маниакальное возбуждение

50-летний крепко сложенный и хорошо упитанный купец (случай 4-ый), которого я сегодня Вам демонстрирую, входит в зал быстрыми шагами, громко приветствует Вас, с вежливым по­клоном садится и осматривается, полный ожидания и любопыт­ства. Как только мы обращаемся к нему, он отвечает быстро и уверенно, бегло и правильно сообщает Вам подробности собст­венной жизни и теперешнего своего положения. Вскоре, одна­ко, он уже не ограничивается ответами, но сам берет слово, шутливо заявляет, что он не станет все ясно рассказывать, желая затруднить испытание и убедиться, понимаем ли и мы кое что. Он говорит, что страдает параличем, дает совершенно бессмыс­ленные показания, неверно считает и очень радуется, если это принимается всерьез. Если ему позволить, он начинает говорить много и оживленно, не позволяет себя перебивать, но легко те­ряет нить и вплетает в свое описание все новые, не относящиеся к делу подробности. Связного, короткого ответа от него почти невозможно добиться; всегда он должен еще кое что добавить и разукрасить. Даже во время моих объяснений он то и дело “про­сит слова”, но всякий раз вновь скромно с вежливым поклоном умолкает. Неоднократно обращается с речью к Вам, делает на­меки на студенческую жизнь, вставляет стишки из студенческих песен, раз сам сочинил применительно к случаю рифму.

Настроение у него веселое, приподнятое; ему нравится острить, иногда довольно рискованно, он вышучивает себя и других, подражает знакомым лицам, сам смеется над своими вы­ходками, которые он старается представить совершенно невин­ными. Последние ночи до своего поступления в клинику он шлялся по всевозможным кабакам и подозрительным заведени­ям, повсюду много пил и вел себя в высшей степени странно: на рынке облил себя сверху до низу водой, разъезжал на извозчике по окрестным деревням из трактира в трактир. В заключение, он переколотил у себя на квартире зеркала, посуду и мебель, так что был доставлен в клинику под сильным конвоем полиции. Во всем этом, как он находчиво полагает, виновата кругом его жена, которая не обращалась с ним, как следует, ничего хороше­го ему не готовила. Вследствие этого он вынужден был посещать трактиры; должен же и он что-нибудь дать людям заработать. Он себя не считает больным, но согласен, если это нам доставляет удовольствие, прибавляет он многозначительно улыбаясь, остаться пока у нас. Никаких соматических расстройств у больного не было обнаружено за исключением нескольких повреждений, полученных им при насильственном препровождении в клини­ку.