|
Следует заметить, что приведенные данные касаются резидуальных состояний, наступивших вслед за очерченным, а иногда и весьма продолжительным психозом. Если же обратиться вновь к истории болезни Со-ва, а также к шести другим, то в анамнезе у этих больных не удается обнаружить указаний на какую-нибудь отчетливую психотическую вспышку1. И тем не менее странности в поведении, чудаковатость, парадоксальная односторонность интересов, одиночество, неумение найти общий язык со сверстниками — признаки, отмечавшиеся еще в детские и юношеские годы, позволяют предположить в прошлом (еще, по-видимому, в раннем детстве) у всех 7 больных наличие стертого приступа, прошедшего незамеченным для окружающих. Согласно данным некоторых исследований, особенно из области психиатрии детского возраста, такая возможность весьма вероятна. Заболевания шизофренией, относящиеся уже к первым годам жизни ребенка, наблюдались рядом авторов (А. Н. Бернштейн, 1912; Е. Rittershaus, 1912; В. Kothe, 1957; Т. П. Симеон и В. П. Кудрявцева, 1959; С. Wieck, 1965). Далеко не всегда дебют болезни, судя по данным этих публикаций, носил манифестный характер, а следствием дальнейшего ее развития далеко не всегда является быстрый и фатальный исход. Напротив (и это имеет немаловажное значение для подтверждения высказанного выше предположения), в некоторых работах имеются указания на возможность такого течения, когда вслед за одним или несколькими шубами наступает длительная стабилизация процесса. Наряду с психозами, протекающими с преобладанием острых кататонических проявлений, тревогой, страхами, агрессией, негативизмом, описываются также шубы со «стертой» симптоматикой. Психопатологические нарушения в таких случаях бывают столь рудиментарны, что соответствующая оценка состояния оказывается возможной лишь ретроспективно, после выявления более отчетливых признаков перенесенной болезни (Ю. В. Каннабих, 1932; Т. П. Симеон, М. М. Модель и Л. И. Гальперин, 1935; В. М. Башина, 1964). Характерно, что среди особенностей ремиссий 1, наступавших вслед за закончившимся в ранние годы приступом шизофрении, обнаруживается то же, что и в наших наблюдениях: необычное сочетание отчетливых негативных нарушений со сравнительно хорошими адаптационными возможностями. Последнее обстоятельство могло бы явиться еще одним свидетельством того, что и у наблюдавшихся нами больных указанным изменениям также предшествовал перенесенный в детстве шуб. Относительная сохранность таких больных, как указывает Т. И. Юдин (1921), может быть связана со значительными способностями к компенсации, которыми располагает организм ребенка. Поэтому, хотя дефект и оказывается заметным, он не разрушает так личность, как разрушает ее тот же процесс у взрослых. Личность лишь перестраивается в своих связях с окружающим миром (Г. Е. Сухарева и Э. И. Коган, 1935). У больного вслед за затуханием приступа наступает стабилизация на известном уровне, которая может продолжаться неопределенно длительное время. В этот период, несмотря на дефекты психики, странности, чудачества, какую-то «одностороннюю остроту разума», аутизм, отгороженность от людей, больной получает даже возможность закончить образование и в дальнейшем работать (Emminghaus, 1890; М. О. Гуревич, 1927; А. Н. Чехова, 1962). — 81 —
|