|
Главный сюжет психотерапевтического случая как жанра сжато сформулирован Д. Гриндером и Р. Бэндлером в названии их известной книги: “Из лягушек в принцы”. Изначальная безнадежность состояния пациента, которую он предъявляет при первой встрече, неизбежно сменяется победным великолепием терапевтического результата. Это правило носит очень жесткий характер, исключения из него почти не встречаются. Зачастую (немаловажная деталь!) пациент, герой истории болезни, является к терапевту, автору сюжета, побывав до него у множества других психотерапевтов (или врачей-интернистов в случае психосоматической болезни), которые, конечно, не смогли сделать ничего путного, пользуясь не тем методом, каким надо было бы, а именно методом автора истории. Нет тому примера, чтобы автор случая оказался в числе тех, кого наш пациент посещал бы до того, как попал к эффективному аналитику или гипнотизеру. Опубликованная история болезни — это всегда история последней терапии данного пациента. Она последняя, потому что обязательно удачная. “Предыдущие” — это всегда другие доктора, которые, понятно, от описания данного случая скорее воздержатся, ибо не достигли в нем успеха. Не подвергая сомнению каждый отдельный случай из терапевтической литературы, мы тем не менее не сомневаемся, что в тексты попадают далеко не все истории из тех, которыми занимаются. Порой сюжет “принцелягушки” соединяется с мотивом “обращение Фомы неверующего”. Иначе говоря, тяжесть состояния клиента, явившегося к автору случая, определяется не только самой клинической картиной, но и пессимистическим скептицизмом в отношении реальной эффективности терапевтического метода, практикуемого повествователем. Здесь, конечно, по сюжету, дурную роль могли сыграть предыдущие, малоэффективные, нехаризматические, пользующиеся бездарными техниками доктора. Это обстоятельство, разумеется, придает всей истории дополнительный драматический эффект, но, конечно, вызов, брошенный автору случая, не остается без ответа. Пациент, подвергнутый правильному лечению, излечивается не только от своих симптомов, но и от своего, оказавшегося на поверку совершенно нелепым, скептицизма, после чего начинает, естественно, повсеместно прославлять превосходный во всех отношениях метод, принесший такое облегчение в его, очень непростом, случае. Такие сюжеты особенно часто встречаются у авторов-гипнотизеров. Миф об их магической силе всегда наталкивался на определенный скептицизм. Разумеется, это скептицизм, судя по этим историям, неизменно победно преодолевался. Жанровый эквивалент подобных историй болезни — это житейски-анекдотическое повествование хвастуна-охотника или рыболова — 255 —
|