|
Ясно, что мы ограничены в наших возможностях сделать эксквизиционный процесс бесконечным, и узконаправленная презумпция становится, таким образом, делом неизбежным. Так что в любом случае основное внутреннее противоречие в эксквизиционном процессе — это противоречие между полнотой и цельностью жизненного мира пациента и ограниченностью, парциальностью исследовательского взгляда терапевта. В таких условиях самое существенное требование, которое может быть предъявлено к результату эксквизиции, заключается в создании иллюзии полноты и законченности. Как говорил по этому поводу Поль Валери, “ощущение Красоты… есть сознание невозможности что-либо привнести, изменить... ” (П. Валери, 1976, с. 177). Несомненный субъективизм школьной эксквизиции преодолим в первую очередь в рамках феноменологического подхода. С процедурной точки зрения такое преодоление осуществимо при возможно более выраженной стратегии невмешательства. Однако последовательное невмешательство грозит удлинением времени исполнения процедуры, что мы и видим в аналитически ориентированных терапиях. Естественно предположить, что наибольшая степень автономности пациента, независимость его от терапевтической презумпционности, неспровоцированность его высказывания максимально гарантируют объективность получаемой информации. Изоляция. Очень редко психотерапевт работает одновременно со многими проблемами, тем паче со всей картиной страдания сразу. Совершив выбор, зачастую необходимо изолировать некую проблему от остальных. Нетрудно представить себе различные стратегии этой изоляции. Зачастую речь идет о том, чтобы отделить “важное” от “второстепенного”, и работать, таким образом, с разными проблемами порознь, начиная, разумеется, с “важного”. Изоляция может носить тактически-временной характер: вначале одно, затем другое. Изолирующие стратегии могут быть осуществлены спонтанно, а могут, конечно, обсуждаться с пациентом, которому при этом могут преподноситься изоляционные легенды. Право отделять одну проблему от другой и определять порядок работы с ними вполне может быть предоставлено пациенту. Тот выбирает тот или иной симптом, с которым предстоит работать, причем это уже не будет процедурой эксквизиционного выбора, каковой осуществляется всегда терапевтом в процессе диагностики. Однако сам выбор пациента, рассматриваемый как симптом, может дать пищу эксквизиционным построениям. Выбор и изоляция могут осуществляться по нескольким основным направлениям. Мы оставляем в фокусе как сам симптом, проблему и т. п., так и нечто более общее: характерный профиль, особенности восприятия и мышления, то есть то, что формирует условия работы с симптомом (проблемой). Эти соображения позволяют говорить, например, о ядре и фоне эксквизиционного продукта. Весьма сподручным для изоляции проблемы может оказаться ее “закрепление” за отдельной инстанцией (как это происходит в практике НЛП, например). — 195 —
|