|
сентиментализм, безусловно, “инфантилен”. К слову сказать, личностная нормохронология в свою очередь может сгодиться в качестве метафоры для обоснования закономерностей смены литературных стилей. Можно также подумать, например, о метафорических параллелях между этапами истории человеческой культуры и этапами развития личности, от античности до современности, с одной стороны, и от детства до старости, с другой. Ясно, что при этом, к примеру, средневековье будет увязываться с некими латентными периодами развития личности, а возрождение с каким-нибудь периодом бурного роста. Будущее эвольвентологии представляется нам более отрадным, чем перспектива архинициологических исследований. Прошлое, описываемое в эвольвентологических частях теорий, в большей степени приближено к актуальной терапевтической ситуации, чем туманные очертания той реальности, которой мы занимаемся в качестве архинициологов. Поиски истоков-первопричин — это путь только назад, расстановка же вех на пути — это уже приближение к настоящему и насущному. Наш исследовательский взгляд при исследовании архиниционных далей движется по направлению от настоящего в прошлое, в то время как эвольвенцию мы разглядываем наоборот, от прошлого в будущее. Реалии, описываемые на разных этапах развития, чаще всего более наглядны и ощутимы и поэтому в меньшей степени нуждаются в спекулятивной поддержке, чем те, с которыми мы имеем дело, рассуждая о первоистоках. Итак, мы уяснили себе, что эвольвенция может иметь отношение к разным содержательным сферам и при этом довольно произвольно (хотя порой и достаточно правдоподобно) размечаться на нормохронологические этапы. Конечно же, можно не возиться со всем этим делом, пожалуйста. Но тогда теряется один из хороших способов обогатить свою концепцию и обосновать возможности оказывать влияние на всю длину жизненного пути личности. Конечно, это соображение само по себе является убедительным доводом в пользу того, чтобы не пренебрегать всем этим делом в процессе сочинения психотерапий. Но теперь мы переходим к еще более интересной теме, всегда занимавшей воображение терапевтов — сочинителей концепции. Что и говорить, влечения, их судьбы и превращения, проблемы, с ними так или иначе связанные, были и остаются одной из главных и излюбленных тем создателей психотерапевтических теорий. Со времен психоанализа в центре внимания различных авторов — homo desiderans, человек желающий, а главное, страдающий от того, что его желания не находят удовлетворения. Происхождение патологии, которой занимаются разные терапии, для них как раз и есть почти во всех случаях результат неудач, постигающих влечения, находящиеся в фокусе внимания той или иной школы. — 129 —
|