|
Впрочем, не возбраняется и обратный ход рассуждений. Можно, видимо, сделать и так: построить типологию, основывающуюся на том, что один психологический тип с течением времени проделывает один путь в изменениях соотношений инстанций, другой же тип — соответственно другой путь. Наличие в структуре теории архиниции вкупе с эвольвенцией создает возможность для еще одной практики, а именно — путешествия во времени, которое совершается не в воспоминаниях, а в “здесь и сейчас” психотерапевтической ситуации. Речь в первую очередь идет о так называемой возрастной регрессии. Тут, конечно, нам возразят, что так путешествовать можно и безо всякой теории, а запросто загипнотизировал пациента и свозил во времени куда надо. Но в таком случае это будет поездка наобум, а если есть хорошая эвольвенция, то получается, что нас как бы сопровождает гид. Важно оговорить, что далеко не все эвольвенции непременно должны быть нормохронологическими. Вовсе не обязательно все задачи должны быть жестко закреплены за определенными сроками. Более того, с идеологией нормативной хронологии, в том, скажем, виде, в котором она закреплена в упоминавшихся обыденно-житейских представлениях (в цитированном отрывке из “Евгения Онегина” о том же), приходится терапевтически бороться, ориентируя пациента на собственную хронологию, а не нормативно-общепринятую. Теория развития может формироваться вне всяких сроков и строиться только на принципе разрешения определенных проблем, например, как это у К. Г. Юнга в концепции индивидуации, последовательной конфронтации с разными архетипами. Метафоры, которые могут считаться подходящими при сочинении концепции эвольвенции — это всякого рода дороги, тропы, словом, что-нибудь такое продольное и движущееся, хоть бы даже и река. Хорошими метафорами для всякой индивидуальной концепции развития всегда были и будут надиндивидуальные истории развития в духе известного “онтогенез повторяет филогенез”. Развитие животного мира от простейших к млекопитающим, вообще всякая теория эволюции вполне может служить прообразом развития отдельной личности. Не исключено, что сочинительская фантазия вполне может подвигнуть какого-нибудь автора на сопоставление, скажем, индивидуальной истории личности и исторической смены литературных стилей в известной последовательности: классицизм — сентиментализм — романтизм — реализм. Однако надо оговориться, что классицизм по вполне понятным причинам придется поставить в конец после реализма, ибо он может послужить метафорой для достаточно зрелого уровня личностного развития, в то время как — 128 —
|