|
лагере она поднималась на поверхность. Поэтому быв- шие узники, в общем, очень чувствительны к аутентично- сти контактов с людьми; они лучше всего чувствуют себя среди своих, так как только с ними у них есть общий язык; к другим людям они питают определенное недове- рие. Изменения личности, наблюдаемые у бывших узни- ков, в определенной степени подобны изменениям, остаю- щимся после психоза, особенно шизофренического типа. И те и другие после того, что пережили, как бы не могут снова вернуться на землю. Необычность их переживаний 293 слишком велика, чтобы поместиться в диапазоне пережи- ваний нормальной жизни. В этом-^Anus mundi>, каким был лагерь, в прах рассы- пался долагерный мир с его ценностями, идеями, вещами важными и пустяковыми. Он становился нереальным, возвращался в сновидениях; казалось, что такой мир мо- жет существовать только на другой планете. Когда разва- ливается существовавший ранее мир, человек чувствует себя потерянным, его охватывает страх, он не может про- ецировать себя в будущее; отсюда - чувство безнадежно- сти. В этой ситуации улыбка другого человека, иногда не- большая помощь становились краешком неба, открывали перспективу будущего, возвращали веру в человечность, свою и других людей. И с этого момента ни один контакт с человеком, ни долагерный, ни послелагерный не мог сравниться с этим своеобразным озарением, каким была встреча с человеком в аду лагеря. В обычных условиях жизни контакты с людьми стано- вятся менее или более случайными; человек скорее сопри- касается с людьми, нежели взаимодействует с ними на личностном уровне; маска социальных форм предохраня- ет от проникновения в чужую сферу интимности. Поэто- му человек, несмотря на хорошие контакты с другими, ча- сто чувствует себя одиноким. Может быть, это покажется парадоксальным, но в лагере чувство одиночества было меньше, чем в условиях нормальной жизни. Бывшие узни- ки чувствуют себя, в общем, хорошо среди своих, т. е. сре- ди товарищей по несчастью; среди них исчезает их чув- ство одиночества и непонимания со стороны других. Ибо в лагере они познали вкус настоящей встречи с челове- ком. Такая встреча часто спасала им жизнь, из номера снова превращала их в людей. Значение межчеловеческого контакта было в лагере совершенно иное, нежели в нормальной жизни. Обычный человеческий жест, на который в нормальной жизни не обращают внимания, принимая его за знак вежливости, в лагере был озарением, краешком неба, иногда спасал жизнь, возвращал веру в жизнь. — 227 —
|