Дисморфомания в подростковом и юношеском возрасте

После выписки в состоянии улучшения некоторое время жила дома. Очень беспокоили вновь появившиеся навязчивые мысли кого-нибудь ударить. Через несколько месяцев состояние резко ухудшилось, и с 1965 г. больная периодически, каждые 3—4 месяца, стационируется в различные психиатрические больницы с обострением состояния и с психическим статусом, подобным тому, что наблюдался во время последнего стационирования.

В данном наблюдении речь идет о больной, начальный этап шизофренического процесса у которой характеризовался возникновением синдрома дисморфомании, развившегося в период несколько запоздавшего полового созревания (18 лет).

В то же время нельзя обойти вниманием и отмечавшееся в 9—12-летнем возрасте астеническое состояние с выраженными ночными страхами. Ретроспективно сказать трудно, как квалифицировать это состояние: первые проявления шизофренического процесса или соматогенная астеноневротическая реакция в ответ на ряд соматических заболеваний.

Дисморфоманические расстройства, отмечавшиеся у данной больной почти в изолированном виде более 5 лет, были проявлением паранойяльного синдрома и определяли в течение этих лет по сути всю клиническую картину. Именно поэтому при первом стационировании была диагностирована не шизофрения, а «паранойяльная реакция с синдромом дисморфофобии».

Хотя уже в то время у больной имелись отдельные шизофренические симптомы (головные боли сдавливающего характера — «как каска надета», отрывочные, мимолетно возникающие рудименты инвертированного синдрома воздействия—у окружающих при взгляде на больную глаза «тоже изменялись»), но эта симптоматика на данном этапе была выражена весьма неотчетливо и была почти незаметной как в жалобах больной, так и при объективной оценке ее состояния.

Однако динамическое наблюдение показывает чрезвычайную значимость этих, тогда таких мимолетных, симптомов, большую прогностическую ценность их.

К синдрому дисморфомании (идеи физического недостатка с попытками коррекции его, идеи отношения, подавленное настроение) у больной некоторое время спустя присоединяются психопатоподобные расстройства. Присоединение этой вторичной психопатизации, в конце концов полностью сменившей синдром дисморфомании и на протяжении 3 лет определявшей всю клиническую картину, вначале трактовалось нами как выраженный шизофренический дефект, касающийся в основном эмоционально-волевой сферы, и больная была отнесена нами к группе больных с простой формой.

Дальнейшее наблюдение, обнаружившее не только возникновение типичного синдрома Кандинского — Клерамбо, но и исчезновение психопатоподобного поведения с развитием явлений апатико-абулического характера (снижение интересов, нарастание вялости и бездеятельности) показало ошибочность подобной трактовки, а заодно и важность непрерывного, длительного прослеживания «в длиннике».