Деперсонализация

В клинике: в первое время безразличен, вял, постепенно впадает в состояние кататонического ступора, длящееся 3 недели. Выйдя из этого состояния, больной стал развязен, хвастлив, рассказывал детям нелепые фантастические истории, за что был прозван «бароном Мюнхгаузеном». Временами агрессивен, кричит, поет, в состоянии возбуждении дурашлив. Временами спокоен, добродушен и ласков. Постепенно больной становится спокойнее. Через 2,5 месяца выписан в состоянии улучшения.

Заболевание в данном случае начинается с постепенно нарастающего кататонического ступора. После выхода из ступорозного состояния резко меняется характер больного: он становится назойливым, эйфоричным, упрямым, дурашливым и временами агрессивным. Больной заявлял, что слышит запах газов, слышал угрожающий голос. Высказывал нестойкие бредовые идеи. Возникал страх. Особенно страшными казались ему изменения восприятия окружающих предметов и людей. По всей вероятности, эти психосенсорные расстройства возникали на фоне сноподобной оглушенности сознания. В клинике больной вновь впадает в состояние кататонического ступора. Этот случай клиникой диагностирован как шизофрения.

В другом случае вяло протекающей шизофрении (у — больной А.) отмечались явления дереализации окружающей обстановки; воспринимала людей, как безжизненных автоматов: казалось, что ее личность раздваивается. Изменилось отношение к родным: стала безразлична, апатична, потеряла интерес к жизни. Феномены отчуждения являлись постоянными, непрерывными и длительными.

Диагноз не представлял особого затруднения.

На основании описанных клинических наблюдений, хотя и немногочисленных, можно все же отметить некоторые характерные особенности психосенсорных расстройств с явлениями отчуждения, возникающих у детей и подростков в возрасте от 7 до 16 лет.

Гауг в своей монографии указывает, что дети, подобно олигофренам, и дементным эпилептикам, вовсе не испытывают феноменов отчуждения, так как личность их еще недостаточно сформирована. Это положение справедливо только в отношении детей возраста раннего детства. Что же касается детей от 7-ми до 13-летнего возраста, то у них возникают только явления сенсопатического характера с признаками распада сенсорного синтеза. С 13—14 лет они уже могут испытывать сложные состояния психического отчуждения, вплоть до переживаний чуждости своего «я».

Озерецкий в своей работе о дезинтеграции психосенсорных функций при эпилепсии у детей и подростков тоже подтверждает данные нашей клиники. В его клиническом материале указывается, что дезинтеграция соматогностического характера встречается начиная с 8—10 лет, а явления деперсонализации и дереализации отмечаются уже с препубертатного возраста. Автор далее предполагает, что аморфные, недостаточно дифференцированные ощущения расстройства схемы тела, возможно встречаются и у детей младшего возраста, но они еще не умеют достаточно локализировать свои ощущения, не всегда умеют рассказывать о них. Лермитт считает, что дети до 8 лет постепенно приобретают составные части собственной схемы тела: от 8 до 11 лег дети могут идентифицировать свою схему тела со схемой тела других, а к 12 годам схема тела уже окончательно сформировывается.