Клинические основы прогноза трудоспособности при шизофрении

Только узкий круг профессий, ограниченный изби­рательно направленными интересами, доступен для чудоковатых мечтателей, резонеров с вычурными манера­ми в речи, поведении и костюме, создателей аустических, оторванных от жизни проектов переустройства общест­ва, а также отгороженных от людей в результате своей чрезмерной ранимости.

Для всех этих больных противопоказана работа, связанная с выполнением административных обязаннос­тей и руководством.

Каждый из этих вариантов заслуживает самостоя­тельного исследования в аспекте задач социальной реа­даптации, но это выходит за пределы задач настоящей монографии.

При отсутствии государственной организации пси­хиатрической помощи и социальной реадаптации эти больные иногда превращаются в бродяг, нищенствую­щих, проституток и т. п. У многих из них приходится наблюдать хронический алкоголизм, особенно часто у возбудимых и эмоционально холодных с безудержными влечениями.

Экспертные заключения, как и при других типах дефектов, зависят от выраженности дефекта и степени его компенсации. Общим для больных являются не де­квалификация и затруднения в приобретении знаний, а трудность поддерживать правильные отношения с окру­жающими и работать в большом коллективе. Вследствие этого происходят частые срывы в работе и большинство больных признается ограниченно трудоспособными. Но таких больных следует активно привлекать к труду, поскольку в данном случае это особенно важный и по существу единственный путь компенсации.

Пути компенсации психопатоподобного дефекта вид­ны из приводимых иллюстраций.

Больная А., 1924 г. рождения. Раннее развитие нормальное. Успеваемость в школе была хорошей. В 14 лет наступил характеро­логический сдвиг. Больная стала рассеянной, неусидчивой, ленивой. Школу окончить не смогла. В 16 лет пошла работать формовщицей на завод, а затем медицинской сестрой в детские ясли. Через год была уволена с работы за систематические нарушения дисциплины, лживость и распущенность в поведении. Она уходила, никого не предупредив, в рабочее время гулять. Сообщила в местком о смерти матери, рыдала, искала сочувствия и получила деньги на похороны (мать жива). Уходила из дома на несколько дней, заводила легко­мысленные связи, приводила домой незнакомых мужчин. В эти годы ставился диагноз психопатии.

С 20 до 25 лет продолжалось обострение болезни с рецидивирую­щим субступорозным состоянием, идеями преследования и отрывоч­ными слуховыми галлюцинациями. Больная дважды лечилась в Больнице имени П. Б. Ганнушкина инсулиновыми комами, в резуль­тате чего обострение снималось. Но и вне психотического состояния больная оставалась настолько дезорганизованной, развязной, гипер­сексуальной, некритичной, что в результате неправильного поведении была нетерпима даже в условиях дневного стационара при диспан­сере и ее приходилось дважды в 1945 и 1947 гг. по году содержать в загородной психиатрической больнице. Естественно, что весь этот период она оставалась инвалидом II группы.