Клинические основы прогноза трудоспособности при шизофрении

Так постепенно формируется это состояние неполной и неустойчивой компенсации, что соответствует II груп­пе инвалидности.

Апатико-абулические синдромы в тяжелых или очень запущенных случаях, когда больные своевремен­но не лечились и не были привлечены к труду, сопровож­даются стойкой декомпенсацией и приближаются к кар­тинам апатического слабоумия или затяжным субступорозным состояниям. Здесь наблюдается полная безыни­циативность, сохраняется только активность, диктуемая элементарными биологическими потребностями, теряет­ся критическое отношение к дефекту. Эти больные не­способны к профессиональному труду, нередко нуж­даются в уходе, годами находятся в колониях или до­мах инвалидов. Им показан лишь труд в условиях ле­чебного режима (трудотерапия) при повторных попыт­ках активного лечения.

Приведем пример.

Больная А., 1898 г. рождения. По профессии белошвейка, швея-мотористка. Заболела шизофренией в возрасте 29 лет. В начале болезни 4 года был неврозоподобный этап, лежала в психиат­рической больнице и в 1931 г. была признана инвалидом III груп­пы. С 1931 по 1937 г. был 6-летний период подостро текущего ши­зофренического процесса с галлюцинациями, идеями отношения, растерянностью, страхами, ощущением надвигающейся беды. Пос­ле этого периода больная превратилась в вялую, молчаливую, пас­сивную, малоподвижную женщину, потеряла ранее присущую ей любознательность, интерес к работе, «стала как глыба». Неряшли­вая, тупая, одинокая, она целыми днями лежала, спала или чита­ла романы, «плавала в мечтах». В течение ряда лет она была ин­валидом II группы, оставаясь в таком состоянии тупости и малоподвижности. И только на полгода, когда на ее руках оказался сын умершей сестры, она проявила необычайную активность, забо­тилась о нем, начала зарабатывать шитьем, кормила и одевала его, пока не устроила в детский дом.

В 1936 г. под влиянием решения ВТЭК, признавшей больную инвалидом III группы и рекомендовавшей начать работать, боль­ная попыталась вязать в артели береты, но не удержалась на ра­боте, так как вязала медленно, путала рисунок, вырабатывала меньше половины нормы.

В 1938 г., когда процессуальные симптомы постепенно затихли, исчезла тревожность и неуверенность в себе, больная стала немного шить, но регулярно работать не смогла. В 1941 г. была направлена на работу в специальный цех артели «Художественная игрушка» Быстро овладела производством пищиков и разрисовкой попугаев по стандарту, но работать систематически не могла. Была очень мед­лительна, мнительна, аутична, вяла, интереса к работе не проявила.