Клинические основы прогноза трудоспособности при шизофрении

Данные катамнеза. Через 3 года во время очередной диспан­серизации рабочих цеха в ответ на расспросы сообщил терапевту о том, что у него в организме нет соляной кислоты и сероводорода и выделяется гелий, с чем он давно примирился и о чем знает по самонаблюдениям и запаху. Его направили во ВТЭК для перевода на II группу инвалидности. Во избежание этого больной оформил увольнение с завода «по своему желанию» и уехал из Москвы в другой город, где и работает успешно.

Процесс у больного течет медленно, без обострений. Длитель­ный паранояльный этап в течение ряда лет постепенно переходит в параноидный; помимо ипохондрического бреда, имеются идеи преследования, расстройства мышления, отдельные переживания воздействия и, видимо, обонятельные галлюцинации. Но все это не мешает больному твердо держаться на производстве, примиряться с необходимостью перемены работы экономиста на работу вулка­низатора и хорошо с ней справляться. Бред хорошо инкапсулиро­ван: эмоционально не насыщен, не сопровождается ни депрессией, ни страхом, ни растерянностью, по своему содержанию не делает больного социально опасным и не влияет на его поведение в про­изводственном процессе и трудовом коллективе.

Пусть это не преодоление и не дезактуализация бре­да, пусть это относительная и клинически неполная ком­пенсация, тем не менее мы наблюдаем стойкую социаль­но-трудовую компенсацию. Поэтому не оправдано чрез­мерно поспешное направление больного во ВТЭК и определение II группы инвалидности. Даже если бы ра­бота вулканизатора оказалась совсем не совместимой с диагнозом психического заболевания, и тогда надо было ставить вопрос о переводе на другую работу и максимум о III группе инвалидности (обычно в таких случаях не оформляемой больными и поэтому тоже нецелесообраз­ной).

Приведем другой пример компенсации параноидного типа дефекта, когда ремиссия продолжается 25 лет, а бредовой опыт острого периода хотя и остается недо­ступным критике и включен в структуру своеобразного паранояльного мировоззрения, но не мешает системати­чески работать на производстве, хотя и не в приобре­тенной после болезни профессии.

Больной М., 1902 г. рождения, по профессии счетовод, инкас­сатор, перенес годичный астено-апатический приступ в 1920 г. и 3-годичный приступ с дереализацией и деперсонализацией в 1924—1927 гг. Эти 3 года провел дома, слышал голоса, выходил из своей «телесной оболочки» и наблюдал свое лежащее на диване те­ло, слышал его дыхание, изучал закономерности отделения духа от тела и возвращения обратно, что всегда происходило (по его на­блюдениям) при появлении страха.