Схизофрения

Человек теряет то само собой разумеющееся, то наивное ощущение себя как воспринимающего субъекта, какое обычно у него есть. Голоса ничего особенного не говорят, они говорят самые невинные, безразличные вещи,. например, «опять эта синяя жилетка», но в том, как все это происходит, в самом акте восприятия этих голосов есть что-то насильственное, искусственное, чуждое «я»; больной возмущается голосами, потому что он совершенно беспомощен, его насилуют, его «я» насилуют, он не обладает полностью своим «я», все это происходит автоматически, помимо его «я».

И вот в этом именно Груле усматривает то специфическое, что отличает схизофренические галюцинаций от галюцинаций делиранта, алкоголика и т. д.: у этих последних, как бы они ни галюцинировали, «я» сохранено, сохранено отнесение галюцинаторных восприятий к своему «я». Схизофренические же галюцинаций помимо объема и продолжительности очень часто обладают именно этой чертой—нарушением отнесения к «я». И это по Груле понятно, поскольку именно расстройство «я» следует рассматривать как одно из основных расстройств при схизофрении. Не задерживаясь на тех чисто эмпирических замечаниях, которые делает Груле о формах галюцинаций, отметим лишь еще, что вопрос об истинной природе всевозможных соматических ощущений, столь частых у схизофреников, Груле оставляет открытым, в частности вопрос о невро-периферической их обусловленности. Он склоняется правда к центрально-органическому происхождению этих явлений, но говорит об этом лишь вскользь.

Резюмируем: галюцинаций по Груле следует рассматривать как первичные, вытекающие из органического процесса и психологически невыводимые симптомы схизофрении—как первичные психологические данности.

2. Мышление. Два основных вопроса: 1) можно ли говорить при схизофрении о слабоумии, 2) в чем главная особенность, в чем специфичность схизофренического расстройства мышления—вот те два вопроса, на которые ищет ответа Груле.

На первый вопрос ответ дается вполне определенный и притом отрицательный. При схизофрении не существует слабоумия, деменции, разрушения интеллекта. Существует нарушение, расстройство, но не разрушение. Даже совершенно разорванный, неспособный к жизни, много лет сидящий в больнице и вегетирующий схизофреник поражает подчас, если только уметь к нему подойти, безукоризненной сохранностью способности осмышления, суждения, умозаключения. Эта формальная или потенциальная сохранность мышления отделяет целой пропастью схизофрению от паралитического и других форм, так сказать настоящего слабоумия. При схизофрении «машина цела, но вовсе не обслуживается или неправильно обслуживается».