|
Очень велик риск суицида у больных с тревожно-деперсонализационным синдромом. У них обычно нет выраженной тоски или тревоги, но мучительно переживаемая утрата привязанностей, прежних интересов, отчуждение от продолжающейся рядом жизни, ангедония, притупление инстинкта жизни побуждают больного прекратить дальнейшее существование. На утрату чувства любви к детям особенно болезненно реагируют женщины: «Если я не могу по-настоящему любить своего сына, то я не достойна жить»,— написала одна больная перед суицидной попыткой. Среди больных с деперсонализацией очень велика доля завершенных суицидов. Это объясняется тем, что они готовят самоубийство длительно, обдуманно, «на холодную голову». Кроме того, очень часто при тяжелой деперсонализации наблюдается аналгезия, которая позволяет спокойно наносить себе тяжелые раны. Так, один больной буквально перепилил себе артерию маленьким заржавленным куском бритвы, другой на глазах ничего не подозревающего санитара пробуравил себе под одеялом огрызком карандаша кожу, межреберные мышцы и перикард. Лишь наступившая вследствие потери крови бледность позволила обнаружить рану, так как все это время он сохранял спокойное выражение лица. Длительная бессонница, возникающая в период депрессивной фазы, также повышает риск суицида. Она астенизирует больного, ослабляет волю, усиливает тревогу. Иногда больной с относительно легкой депрессией, страшась ожидаемой бессонной ночи, намного увеличивает дозу снотворных и, когда сон приходит не сразу в наступившем состоянии сомнолентной спутанности, потеряв контроль, забыв о ранее принятых лекарствах, продолжает поглощать все новые таблетки. В ряде случаев это кончается серьезным отравлением или смертью. По существу такие действия нельзя назвать сознательным суицидом. Впоследствии бывает трудно установить, хотел ли больной покончить с собой или только «забыться сном». В работах старых авторов и в некоторых современных публикациях [Pohlmer H., 1980] суициды рассматриваются как следствие идей виновности: больной сам себе выносит приговор, наказывает себя за воображаемые грехи. Однако за последние годы резко снизилась частота идей самообвинения у больных эндогенной депрессией, а количество суицидов при этом заболевании не уменьшилось. Действительно, встречаются случаи, где осознанным мотивом суицидной попытки являются идеи самообвинения, но, во-первых, их не так много, во-вторых, обычно наряду с этим присутствуют и другие мотивы и, наконец, идеи виновности, и суицидные мысли являются следствием одной и той же причины — аффективной патологии. Более четко прослеживается связь суицида с ипохондрическим бредом: мысль о том, что он болен страшным, неизлечимым (например, рак, проказа) или «позорным» заболеванием (сифилис), может подтолкнуть больного к самоубийству. — 40 —
|