Полужизнь

большое алоэ, или на ананас, или на гигантскую, колючую зеленую розу в

четыре-пять футов высотой, с длинными мясистыми листьями вместо лепестков.

Эти листья, очень толстые у основания, имеют острые зазубренные края, и не

дай бог провести по ним рукой не в ту сторону. С ними очень неудобно

обращаться, но их-то и нужно рубить. На конце у каждого листа сизаля растет

длинный черный шип, острый как игла и вдобавок отравленный. Плантации

сизаля кишат крысами, которые любят прятаться в тени его листьев и питаются

ими; крыс, в свою очередь, поедают ядовитые змеи, медленно заглатывая их

целиком. Страшно бывает видеть половину еще живой крысы, переднюю или

заднюю, которая торчит из растянутой змеиной пасти. Плантация сизаля -

ужасное место, и мы (а может быть, и наши соседи) всегда следили за тем,

чтобы во время сбора урожая на краю поля дежурила медсестра с лекарствами и

сывороткой от змеиных укусов. Такая опасная работа - но из всей зеленой

массы сизаля получалось лишь пять процентов дешевого волокна, из которого

делали самые простые вещи, вроде веревок, корзин и подошв для сандалий. Без

помощи заключенных нам было бы трудно убрать сизаль. Уже тогда его стало

понемногу вытеснять синтетическое волокно. Я не имел ничего против.

Долгие годы нашему авторитарному, но достаточно мягкому правительству

ничто не угрожало, и оно стало до странности беззаботным. Привыкшему к

спокойной жизни правителю, по-видимому, наскучили хлопоты, связанные с

управлением страной, - по крайней мере, у нас сложилось такое впечатление, -

и он стал отдавать важные государственные функции в ведение или на откуп

жадным, энергичным и лояльным предпринимателям. Эти люди быстро разбогатели,

и чем богаче они становились, тем большую лояльность проявляли и тем лучше

выполняли задачи, которые были им доверены. Так что в этих методах работы

правительства была своя примитивная логика, и они казались довольно

эффективными.

Какой-то из очередных шагов правительства в этом направлении и повлек