Философы с большой дороги

дальний конец стоянки въезжает автомобиль, точь-в-точь похожий на машину

Жослин.

А так как мне вовсе не улыбалось все же получить перфорацию по всему

телу, то в голову закралась мысль - хорошо бы это была Жослин. Если бы это

была Жослин, тихонько выходящая из машины. Жослин, тихонько выходящая из

машины и на цыпочках подходящая к Корсиканцу. Жослин, тихонько выходящая из

машины и на цыпочках подходящая к Корсиканцу, сжимая в руке наспех сделанную

«укладочку» - из тех, которые учил ее делать Юпп

(«Наличные в чулке - всегда к вашим услугам», - объяснял он,

показывая убойный эффект, который может произвести стопка монет, обернутая

чулком), Жослин, тихонько выходящая из машины и на цыпочках подходящая к

Корсиканцу, сжимая в руке наспех сделанную «укладочку» из тех,

которые ее учил делать Юпп, и увесистым ударом в висок укладывающая

Корсиканца на землю.

Я тужился, что было сил, напрягая все мускулы воли - лишь бы помочь

этой идее родиться в мир. Еще я зациклился на мысли, что главное - не дать

Корсиканцу отвлечься, но, как всегда бывает, когда нужно говорить без

умолку, я мог выдавить из себя только какие-то нечленораздельные звуки.

Единственная фраза, крутившаяся у меня на языке, была: «Ну что, теперь

ты главный говнюк в этой стране?»

- Ну что, - произнес Юбер, - ты теперь главный говнюк в стране?

Я видел: Жослин вышла из машины и шла к нам, но слишком большое

расстояние отделяло ее от Корсиканца, чтобы «укладочка»

мелькнула в «Указателе слов» к нашей с Юппом биографии.

Удача

Не сказал бы, что удача обходит нас стороной. Вовсе нет - просто мы не

умеем поймать ее за хвост.

Вмешательство Жослин не понадобилось. Мы-то было подумали, что ярость

Корсиканца отбушевала и, сделав в воздухе ручкой, отлетела прочь, оставив

комиссара Версини в том игривом настроении, которое бывает у палача перед