|
заразившись усердием и основательностью своих тюремщиков. Страстный собиратель изданий Шиллера и Гельдерлина (и антикварных, и современных), зимой он любил растопить камин парой-тройкой экспонатов из своей коллекции. Пенсии, которую он получал, хватало ровно на то, чтобы свести концы с концами, но Гельдерлина и Шиллера дед скупал везде, где только мог найти, не считаясь с затратами (хотя как-то он мне намекнул, что миниатюрные издания вынесены из библиотек и дорогих магазинов). Шиллер и Гельдерлин были единственными авторами, представлеными в библиотеке Шталага. В возрасте лет десяти, когда я только-только принялся развивать присущие человеку рудименты разума, мной был задан вопрос: «Но ведь не Шиллер и Гельдерлин виноваты в том, что, кроме них, тебе нечего было читать?» «Они, именно они, - ответил дед и в подтверждение своих слов отправил очередного Шиллера в огонь. - Я человек не богатый, но что-то ведь и мне по силам». Старый солдат, живущий на скромную пенсию в городишке Маклесфилд, он, не ведая и тени страха, вступил в борьбу с двумя прославленными поэтами, у которых при этом была еще и фора в целый век. «Эдди, никогда не отступайся от работы лишь потому, будто кажется, что та невыполнима. Я знаю, все против меня в этом мире, но нельзя отступаться, если чувствуешь собственную правоту». Доказательство своей правоты он видел в том, что мир неуклонно движется к часу великой жатвы, когда Жнецы соберут урожай в житницы, а поэтому прополка Шиллеров и Гельдерлинов так или иначе, но уменьшит шансы этих поэтов перейти в вечность. Он также разделял учение, согласно которому Земле суждено пройти через очистительный пожар, а потому в самых невообразимых местах закапывал - во имя будущего - творения Шекспира, запаянные в металлические контейнеры. Но, что бы ни ждало нас впереди, он был убежден: так или иначе, нам вновь предстоит сойтись в схватке с немцами, лицом к — 338 —
|