Проклятие профессии. Бытие и сознание практического психолога

• Ну что, Вера, я ее такой давно не видел.
  На что Вера Николаевна ответит:
• А завтра она снова будет такой же, как вчера.
  И повернувшись ко мне, скажет:

—Наш психолог не обидится, но сегодня она пошла за
ним в игру. Но завтра этот же путь с ней уже не сработает.
Именно — с ней. Майя — другой человек. Она пойдет до
конца. А эта... Но я ей прощаю. Потому что... потом пого­
ворим, — закончила она свой монолог, увидев подошед­
ших тренеров.

И снова ночь. Только что вышла Вера Николаевна, оставив меня наедине с такой информацией, которая не позволит быстро уснуть. Записываю весь разговор.

—Они же ничего не знают, а болтают и критикуют.
Иру воспитал другой отец, о чем ей какая-то сволочь с
удовольствием год назад сказала. И она стала его искать.
И нашла, как я ни старалась отговорить. С матерью год не
разговаривает из-за того, что та скрыла. Живет у меня,
когда домой возвращаемся.

Закуривает очередную сигарету и спрашивает:

• Теперь скажите — могу я с ней по-другому обра­
  щаться?
• А этот новый отец — что за человек?
• Пьяница, никчемная личность, по-моему, она ему
  даже деньги дает. Мне не говорит, но я чувствую.

Как сложно и подчас жестоко может складываться жизнь у ни в чем не виноватого человека. Наконец-то я имею о человеке всю информацию (а это мечта психолога — все знать о человеке), но может ли это радовать меня в данном случае?

Но сейчас я лучше понимаю эту девочку, в частности, ее мечту о замужестве. Это не что иное, как подсознатель­ное желание устроить свою разбитую сейчас жизнь.

И еще я думаю: «Почему в спорте так много таких людей — с трудной судьбой?» А может быть, эта труд­ная судьба направляет их в спорт, где человек сам, сво­им трудом может эту судьбу исправить?

— Им есть за что страдать, — так сказал мне однажды тренер по фигурному катанию Станислав Алексеевич Жук.

В коридоре, где живут гимнастки, шум и суета. Двери в номера открыты настежь, крики и беготня. Знакомая картина — команда готовится к отъезду. Я спускаюсь к автобусу и только сейчас понимаю, что со многими про­щаюсь навсегда. Ведь сюда после Кубка вернутся только те, кто попадет в состав сборной.

Что же сказать мне этим прекрасным людям, встре­ча с которыми была в моей жизни в общем-то случай­ной? Но самая сложная задача — это прощание с Май­ей. Я должен показать, кроме всего прочего и прежде всего, уверенность в том, что наша встреча обязательно состоится.

И вот мы стоим друг перед другом. Ее рука в моей. И она не убирает ее. Я смотрю ей в глаза, и она не от­водит их.