|
Запомнив это, я вспомнил Виктора Санеева, тренировки которого я видел в Тбилиси перед последней его Олимпиадой. Он любил тренироваться один, без тренеров, и часто брал с собой своего сына. Эта сцена так и осталась в моей памяти: маленький мальчик, сидящий на скамейке около прыжковой ямы, и отец, разговаривающий с ним о чем-то после каждого прыжка. Наверное, идеальный вариант — чтобы зрителем был верный человек. Начало очередной работы такое же. Ни одной улыбки на лицах этих совсем хрупких детей. И появляется чувство вины перед ними, хотя ни я, ни другие люди в этом зале ни в чем не виноваты. А кто же виноват тогда, если для овладения всеми требованиями сегодняшнего спорта необходимо выполнять это дикое количество работы, которую, я уверен, не сможет выполнить ни одни взрослый спортсмен-мужчина из нашей футбольной команды? И вот они пошли строем, зазвучала музыка, и снова все стало красиво! Тренеры, окружившие ковер, подбадривали их, шутили, и, наконец-то, они заулыбались, не 288
через слезы, а через припухшие от частых слез веки глаз, если можно так сказать. Но виделось это так. Сегодня в разминку включены танцы. Это интереснее, чем уже надоевшие им привычные упражнения. И в этом красивом оформлении работы я вижу желание тренеров как-то разнообразить многочасовой труд их детей в спортивной гимнастике, развитие которой стало неуправляемым. Вероятно, это неизбежно там, где нарушена гармония развития, когда выбирается один критерий оценки развивающегося процесса, как в гимнастике — сложность. Сложность постепенно стала основой всего в этом виде спорта. А сложность остановить нельзя, так же, как нельзя остановить мысль, которая эту сложность придумывает. Если посмотреть в будущее, то это не что иное как дуть к саморазрушению, что часто происходит с человеком, который эксплуатирует какую-то одну грань своего таланта, не заботясь о гармонии — о развитии личности в целом. Неужели саморазрушение — судьба этого вида спорта? И не по этому ли пути идет тяжелая атлетика? Не пора ли всерьез подумать о тенденциях развития всего спорта? Куда он идет — наш любимый спорт? Вот такие тревожные мысли в голове, а глаза любуются массовым танцем, которым заканчивается разминка. И я говорю себе: «Но куда бы он ни шел — он прекрасен! Потому что живут и работают в нем гениальные красивые люди». И сейчас эта мысль успокаивает меня. Хотя бы за сегодняшний день спорта можно быть спокойным. — 181 —
|