Проклятие профессии. Бытие и сознание практического психолога

Если задуматься о жизни человека и той деятельности, которую он выбирает, то можно, разумеется условно, раз­делить людей на две основные категории. Одни предпочи­тают спокойную жизнь без риска и выбирают деятель­ность, в которой поражение как таковое отсутствует. И другие, — я бы отнес их к категории бойцов — которые рождены не для спокойной и скучной жизни. Они ищут то дело, в котором есть победы, но победы невозможны без риска, переживаний и преодоления опасности. Я подчер­киваю — переживания опасности, что человеку обычно стоит дороже, чем ее практическое преодоление.

В современной психологии изучается проблема «чело­век и опасность», анализируются так называемые «стра­дательные формы» реакции человека на ситуацию опасно­сти — тревога, страх и т.п. В качестве испытуемых изуча­ются врачи перед ответственной операцией. Нигде в спе­циальной литературе я не встречал упоминания о спортив­ной деятельности как полигоне для изучения человека в опасных ситуациях, где риск выступает как условие этой деятельности. А ведь спортсмен переживает опасность по­стоянно и на протяжении многих лет. Из всех видов спорта, в которых я работал, смело ставлю на первое ме­сто по «уровню опасности» спидвей — мотогонки на rapt

вой дорожке, затем — велогонки на шоссе, бокс, спортив­ную гимнастику, футбол.

Дело не только в особенностях самой спортивной дея­тельности. Знаю и на своем опыте, и на опыте тех, с кем много раз приходилось быть рядом в трудную минуту, что человек в спорте больше боится не самих реальных или пред­полагаемых опасностей деятельности, а другого — проиг­рать! Он в опасных условиях должен сделать свое дело луч­ше других. Это относится и к гимнастике, где противник мешает ему лишь косвенно, и к таким видам, как бокс, фут­бол, хоккей, где противник мешает самым прямым, непос­редственным образом, и где опасность наиболее велика.

Именно поражение, неудача человека на глазах у мно­гих людей и ее постоянное ожидание делают спортивную деятельность совершенно исключительной, почти не име­ющей аналогов. Такова же, наверное, и сама жизнь боль­шого спортсмена!

Да, я не противоречу себе и не забыл, что поражение считаю, как и победу, счастливым воспоминанием. Но оно становится таким потом, в будущем, а сейчас, в настоя­щем — это трагедия, это опасность!

Вынимаю ключ, хочу открыть номер, но кто-то, тихо подкравшийся сзади, обнимает меня.

Я почти догадался, но боюсь в это поверить и потому поворачиваюсь молча. И она целует меня.