Проклятие профессии. Бытие и сознание практического психолога

—Все надеемся на тебя завтра.

У тренера сегодня не задерживаюсь. Он немногосло­вен.

—Завтра мне нужен Коридзе. Займитесь им.

Я воспринимаю это как задание, что устраивает меня, как и вся работа с этим тренером.

И на обратном пути захожу к Коридзе и говорю ему:

— Ты играешь завтра.

Я сознательно иду на это нарушение, потому что Бадри наименее серьезен в эти дни, но его можно понять: он давно не играл в основном составе и думает, что и завтра будет свободен. Поэтому я и пошел на этот шаг. Уснуть он должен серьезным.

I

Утром звонит доктор:

• Пора будить ребят, Максимыч?
• Боюсь, Бичико, что ребята поздно
  уснули, пусть поспят.

Стук в дверь, и заходит администра­тор Костя.

—Максимыч, а какое право имеют
ни с того, ни с сего заменить судью? Неужели нельзя один
матч честно?

И хотя установка назначена на шестнадцать тридцать, я решаю повесить лозунг с утра. Наверняка обеспокоен­ные ребята будут в течение дня заходить к тренеру. И пусть видят, что весь сегодняшний день проходит под этой «звездой», которая на человеческом языке обозначается вот этими несколькими словами: «До конца, не щадя себя!*

Но я смотрю на ребят, на их нетерпение, на искорки злости, иногда будто вылетающие из их глаз, и чувствую, что все «это»: и судья Сергиенко, и трансляция игр «Ло­комотива», и не пришедший за нами автобус, и отсутствие мячей на тренировке — все это действует на нас положи­тельно/

Ребята готовятся к бою! «И, может быть, даже хоро­шо, — думаю я, — ради становления команды пройти через это испытание*.

И Миша Квернадзе, наш травмированный вратарь, словно прочитав мои мысли, подходит и говорит:

— Максимыч, мы выиграем сегодня, вот увидите.

И в число слагаемых готовности к игре я добавляю «желание играть». И все ребята ставят пять. А за «волне­ние » повысили оценку только два человека. Спортсмены

3 Р. Загайнов