Проклятие профессии. Бытие и сознание практического психолога

216

Проклятие профессии

Погоня

217

И потому снова — решающий матч! И зарядка, какой я еще не видел. Хоте­лось даже остановить ребят, когда они всей командой делали завершающее за­рядку ускорение.

В фокусе моего внимания пятеро, те, кто сами вчера попросили меня зайти к ним перед сном. И в этой пятерке — Манучар Мачаидзе. И первое, что он сказал мне, когда я вошел в комнату:

—Доктор, что-то я волнуюсь.

Да, его волнение начало прогрессировать. И началось это сразу после последней победы. Вероятно, именно тогда этот «железный» человек впервые поверил в реальность решения своей главной задачи на данном этапе жизни, и спокойствие покинуло его. Когда мы сели рядом с ним рядом за обеденным столом, он сказал:

• Доктор, опять надо два очка.
  И, помолчав, продолжал:
• Весь год такой. Я измучился в этом году, клянусь.

И вот он — долгожданный вечер, вечер после победы! И снова мы с Манучаром за этим же столом. Таким я его еще не видел. Осунувшееся, похудевшее лицо, темные круги под глазами, и, как у больного, лихорадочно блес­тящие глаза.

Мы вдвоем в этом выделенном для нашей команды банкетном зале. Манучар пьет стакан за стаканом чай говорит мне:

— Сил нет, ни нервов, ни физики.». Доктор, я не по­мню, чтобы за пятнадцать лет я был спокоен. Все времз борьба. Не хочу уже. Все. Не могу.

Мы выходим в холл, садимся рядом со швейцаром просто сидим. Я говорю:

—Манучар, а не бывает ощущения, что жизнь прохо­
дит мимо?

Он пожимает плечами, потом, медленно подбирая сло­ва, отвечает:

—Думаю, что нет. Ведь было много и счастливых
минут.

И снова думает о чем-то, откинувшись на спинку дива­на и полузакрыв глаза.

—Но на самом деле, — говорю я, — то, что делаете
вы, и есть настоящая жизнь.

Из большого зала выходит Гоча и садится с нами.

• Ребята там? — спрашиваю я.
• Да, все там.

И вдруг Манучар с какой-то яростью говорит:

• Убью, если кто выпьет.
• Нет, — успокаивает его Гоча, — просто сидят, слу­
  шают музыку.

Выходят ребята, и с ними второй тренер Гарри Сор-дия, всегда настроенный на веселую волну. Сейчас он опять (и это очень вовремя) смешит ребят, когда обраща­ется к швейцару и буквально втолковывает ему, что если придут и будут спрашивать Бельмондо, то надо сказать, что его нет. И швейцар внимательно слушал, согласно кивал головой, стараясь запомнить эту трудную грузин­скую фамилию Бельмондо.