Проклятие профессии. Бытие и сознание практического психолога (Загайнов Р.М.)

—Бадри, я ухожу, а ты остаешься как мой человек.
Понимаешь? Отвечаешь за Дуру, за его настроение.

И посерьезнев, Бадри отвечает:

—Да, понял.

* * *

Выхожу в коридор и вижу Алеко Квернадзе, который ищет меня.

—Максимыч, зайдите ко мне, нога болит.

И двадцать минут я у него. И вижу, что дело не только в ноге. Футболисту нелегко быть одному в эти последние часы уходящего дня. И он не отпускает меня и задает, и задает вопросы:

Ну как Кутаиси, Максимыч?
Хороший город, добрые люди. В Тбилиси сложнее.
Да, я тоже так думал, когда в «Динамо» собирался
играть.

220

Проклятие профессии

Погоня

221

Мы в Кутаиси создадим команду.
Лечу его ногу, а он говорит:
Как можно на тренировке сломать человека!?
Нечаянно, наверное.
Нет, он уже четвертый раз меня ломает.
Кто?
Гоголадзе.

—Нет, — уверенно возражаю я, — нечаянно. Просто
он иначе не может сдержать тебя.

Я стараюсь успокоить футболиста, а сам запоминаю, фиксирую это в памяти. С Димой надо будет поговорить на эту тему.

* * *

Я снова иду к братьям, потому что в прошлый раз не застал там Манучара, и задерживаюсь у них. Манучар говорит:

Доктор, если мы выйдем в высшую лигу, то это
будет наша реабилитация, да?
Конечно, — соглашаюсь я, — но надо, чтобы об
этом хорошо написали в газетах.

Манучар махнул рукой:

Пусть пишут, что хотят. Народ знает.

И, как всегда, последняя комната — старшего тренера.

—Мурад Иванович, общее желание ребят — улучшить
питание. Надо доктора послать на кухню. Пусть просле
дит, на чем они жарят мясо.

Тренер спрашивает:

Ребята серьезны?
Даже слишком, и потому боюсь завтрашнего дня.
Нельзя, чтобы он был пустым. Смоленск не Вильнюс.
Здесь тоска быстрее возьмет свое. /
Не будет пустым, — говорит тренер, — две трени
ровки и собрание.
И вечером «Футбольное обозрение» по телевизору.
Да, это хорошо. Может быть, про нас, наконец, что-
нибудь скажут.

Мы смеемся, если это можно назвать смехом. Все вдруг стало трудно сейчас, даже пошутить и лишний раз улыбнуться.

Ну как они? — снова спрашивает тренер.
В общем, ничего. Думаю, что готовы к бою. Но
опять у Гоги Габичвадзе плохое настроение.

Мы прощаемся. Иду к себе. Задерживаюсь у двери Гоги, прислушиваюсь. Слышу — не спит. Но решаю — не заходить. Перед игрой с «Колосом» он тоже пережил стресс, а играл исключительно сильно.

Ложусь спать с уже привычным состоянием тревоги, которая сегодня сильнее, чем когда-либо раньше. Я узнал, что заменен судья матча.

—Их судья едет, — так сказал мне один из тренеров.
То есть судья, который едет помешать нам.

— 139 —