Проклятие профессии. Бытие и сознание практического психолога

—Да, с детьми я люблю. Но как хобби, после работы.
Пока хочу забыть о футболе.

Тяжелое чувство нес я в себе после этого разговора. Но, войдя к братьям, сразу забыл о нем, вынужден был переключиться, потому что увидел необычную картину: позирующего Авто Кантария, который улыбнулся, увидев меня, и сидящего спиной ко мне за самодельным мольбер­том Манучара Мачаидзе.

Повернувшись и увидев меня, Манучар спросил:

—Доктор, а Вы не знали, что я немного рисую?

Потом, когда я пойду к тренеру завершать этот обход, скажу себе: «Ты всегда должен быть готов ко всему, к любой теме и к любому вопросу. И даже твои часы долж­ны быть самые точные, потому что в день матча чаще всего почему-то тебя спрашивают: "Который час, Макси-мыч?"»

Да, ты всегда должен быть готов, если твое дело — душа человека!

И последний этап — комната тренера. Здесь девяно­сто процентов — дело, и не больше десяти — эмоции.

—Я написал, — говорит тренер и протягивает мне
лист бумаги.

Читаю:

«Чкареули — самый быстрый нападающий в команде. Все есть. Но неуверенный.

Квирия — не выдерживает напряжения игры, нервни­чает, тяжело переживает предстартовую ситуацию, но в самой игре — боец.

Гвадзабия — поздно принимает решение, его надо нау­чить предвидеть. Для заднего защитника это необходимо».

Я читаю и поражаюсь точности и лаконичности харак­теристик, составленных тренером.

Он говорит:

—Я старался выделить то, чего именно сейчас не хва­
тает каждому игроку в отдельности, а значит команде в
Целом. Но работать над этим сейчас в тренировках нет