В зеркале философии

Групповая психология прошла долгий историчес­кий путь. Она возникла и длится, увы, поныне в оп­позиции “мы” и “они”. Противостояние разных групп и сообществ (этносов, классов, поколений, властей и подчиненных и т. д.) проходит через всю историю до наших дней. Соответственно формировалось и кон-фронтационное сознание, его направленность на про­тивостояние и отторжение “своих” от “чужих”.

Ксенофобия (нетерпимость к иным, не таким, как мы) — это устойчивость стереотипов сознания. Но ис­тория идет к преодолению ненависти и неприязни (так хочется на это всегда надеяться). Б. Ф. Поршнев (1979 г.) когда-то высказал тезис о том, что прошли долгие тысячелетия, прежде чем пробудилась мысль, что “мы” может совпадать со всем человечеством и, следовательно, не противостоять никакому “они”. Одна из духовных сверхзадач нашего времени состоит в том, чтобы выделять и укреплять эту мысль, сделать ее достоянием и позицией максимально большого коли­чества людей. Надо идти от локальных “мы” (не устра­няя и самобытности и уникальности) к включению в “сверх-мы”, к ощущению всех нас “всемирными” дея­телями, участниками и творцами всемирной истории.

Свой подход к проблеме человечества имеет и по­литологическая мысль. Она рассматривает человека в спектре понятий хроно- и геополитики. Отрешившись от резко идеологизированного, безапелляционного трактования теоретической геополитики, наша отечес­твенная политология пристально всматривается в мо­дели X. Маккиндера. Р. Челлена. К. Грея, С. Хантингтона, Ст. У. Ларсена и других. Особенно положитель­ны в этом отношении идеи А. С. Панарина (1994) и аналитические публикации П. А- Сорокина (1994— 1995).

Геополитическая теория исследует глобальную и ре­гиональные политические ситуации, связанные с про­странственным (географическим) расположением, и со­отношение политических сил. Это анализ поля сопряжения внешнеполитических интересов госу­дарств, их региональных и континентальных групп, мозаики политической картины земного шара. В этих моделях политического миропорядка выдвигаются представления о делении мирового политического про­странства на “геократическое” — “теллурическое”, что связано с господством над массивами суши и “талас-сократическое” — то, что неотделимо от владычества над океанами и морями. Отсюда и идея “атлантизма” и “Азиатско-тихоокеанского региона” и т. д.

Политические “центры” и “периферийные узлы”, атлантическое и евразийское поле интересов, представ­ление о географической оси истории с ее “хартлен-дом” — осевым регионом и “полумесяцами”, “дугами нестабильности” — все это активно применялось по­литологической мыслью для лепки политического об­раза человечества. Геополитика вникает в глобальную игру интересов государств, оперируя понятиями “эк­спансии” , “ государственной мощи ”, “сдерживания ”, “противостояния”, “коалиционности” и т. п. В. В. Ильин (1995) говорит, по аналогии с биосферой, о “по-литосфере земли”, ее структуировании и выделении базисных типов планетарного, политогеополитической (пространственной) неоднородности человечества, пес­троте таксонов политосферы.