Тождество и необходимость

* Речь идет о самовольном назначении Р. Никсоном Карсвелла на пост Верховного судьи, без предварительного согласия Конгресса, как этого требует Конституция США. Сенат это назначение не утвердил. Немалую роль в этом решении Сената, видимо, сыграло письмо, написанное Никсоном сенатору Сэксби, в котором он заявлял о своем праве единолично назначать членов Верховного суда США.— Прим. перев.

ставим условием, что мы говорим об определенных людях, то это, по-видимому, не вызовет таких возра-. жений, как если бы мы ставили условием, что мы говорим об определенных качествах. Сторонники противоположной точки зрения не подвергают сомнению возможность говорить об определенных качествах. Они не спрашивают: «Как вам известно, что это качество (в другом возможном мире) и есть краснота?» Однако они возражают, когда говорят об определенных людях. По-моему, одна позиция вызывает ничуть не меньше возражений, чем другая. Все это, вероятно, идет от представления о возможных мирах как о чем-то, что где-то существует, только очень далеко, так что без телескопа не видно. Еще больше возражений вызывает позиция Дэвида Льюиса. По его мнению, когда мы говорим: «При определенных обстоятельствах Никсон мог бы добиться назначения Карсвелла», мы имеем в виду следующее: «Какой-то человек, не Никсон, но очень на него похожий, мог бы добиться назначения какого-то судьи, очень похожего на Карсвелла». Может быть, и в самом деле какой-то человек, очень похожий на Никсона, мог бы добиться назначения человека, очень похожего на Карсвелла. Но от этого Никсону и Карсвеллу не было бы легче, и Никсон не стал бы бить себя в грудь и говорить: «Мне нужно было сделать то-то и то-то, чтобы назначили Карсвелла». Вопрос как раз в том, смог ли бы сам Никсон при определенных обстоятельствах протащить Карсвелла. Все возражение, по-моему, здесь основано на искаженном представлении самой ситуации.

На деле вполне правомерно говорить о жестких и нежестких десигнаторах. Более того, имеется простой интуитивный способ их различать. Мы можем, например, сказать, что число планет могло бы быть и не таким, какое оно есть в действительности. Планет могло бы быть, например, только семь. Мы можем сказать, что изобретателем бифокальных очков мог бы быть кто-нибудь другой, а не тот человек, который в действительности изобрел такие очки10. Однако мы не можем сказать, что квадратным корнем из 81 могло бы быть другое число, а не 9, как в действительности, так как иным это число быть не может. Если мы эту интуитивную процедуру применим к собственным именам, к такому, например, имени, как Ричард Никсон, то по интуитивному критерию они окажутся жесткими десигнато-рами. Во-первых, даже когда мы говорим о контрфактической ситуации, в которой, по нашему предположению, Никсон поступил бы по-другому, мы все же считаем, что мы говорим о Никсоне. Мы говорим: «Если бы Никсон дал взятку определенному сенатору, он смог бы добиться назначения Карсвелла» — и считаем, что мы относим имена Никсон и Карсвелл к тем же людям, к которым они относятся в действительном мире. И кроме того, мы, по-видимому, не можем сказать: «Никсон мог бы быть другим человеком, а не тем, кто он есть на самом деле», если, конечно, не хотим, чтобы это предложение было осмыслено метафорически: он мог бы быть не таким человеком, какой он есть (что возможно, если только действительно существует свободная воля, а люди не развращены от рождения). В этом смысле подобное высказывание можно было бы считать истинным, но Никсон не мог бы быть в буквальном смысле слова другим человеком, не тем, кто он есть на самом деле, а вот тридцать седьмым президентом США мог бы быть и Хэмфри. Значит, выражение тридцать седьмой президент— это нежесткий десигнатор, а Никсон,— по-видимому, жесткий десигнатор.