Слова и вещи

1 Destutt de Tracy. Elements d'Id?ologie, t. II, p. 87.

2 J. Itard. Rapport sur les nouveaux d?velopements de Victor de l'Aveyron, 1806. Переиздано в: L. Malson. Les Enfants sauvages, Paris, 1964, p. 209.

3 Destutt de Tracy. ?l?ments d'Id?ologie, t. II, p. 60.

4 U. Domergue. Grammaire g?n?rale analytigue, p. 34.

126

сущи этой вещи» 1. Глагол является необходимым условием всякой речи, и там, где его не существует, по крайней мере скрытым образом, нельзя говорить о наличии языка. Все имен­ные предложения характеризуются незримым присутствием гла­гола, причем Адам Смит2 полагает, что в своей первоначаль­ной форме язык состоял лишь из безличных глаголов типа: il pleut (идет дождь) или il tonne (гремит гром), и что от этого глагольного ядра отделились все другие части речи как про­изводные и вторичные уточнения. Начало языка надо искать, где возникает глагол. Итак, этот глагол нужно трактовать как смешанное бытие, одновременно слово среди слов, рассматри­ваемое согласно тем же правилам, покорное, как и они, зако­нам управления и согласования времен, а потом уже как неч­то находящееся в стороне от них всех в области, которая явля­ется не областью речи, но областью, откуда говорят. Глагол находится на рубеже речи, на стыке того, что сказано, и того, что высказывается, то есть в точности там, где знаки начинают становиться языком.

Именно в этой функции и нужно исследовать язык, осво­бождая его от того, что беспрестанно его перегружало и за­темняло, не останавливаясь при этом вместе с Аристотелем на том, что глагол означает времена (много других слов — наре­чий, прилагательных, существительных могут передавать вре­менные значения), не останавливаясь также, как это сделал Скалигер, на том, что он выражает действия или страсти, в то время как существительные обозначают вещи и постоянные со­стояния (ибо как раз существует само это существительное «действие»). Не нужно придавать значение различным лицам глагола, как это делал Буксторф, так как определенным место­имениям самим по себе свойственно их обозначать. Но следует выявить сразу же с полной ясностью то, что конституирует гла­гол: глагол утверждает, то есть он указывает, «что речь, где это слово употребляется, есть речь человека, который не толь­ко понимает имена, но который выносит о них суждение»3. Предложение — и речь — имеется тогда, когда между двумя вещами утверждается атрибутивная связь, когда говорят, что это есть то4. Весь вид глагола сводится к одному, который оз­начает быть. Все остальные тайно выполняют эту единственную функцию, но они и скрывают ее маскирующими определениями: здесь добавляются определения, и вместо того, чтобы сказать «я есть поющий», говорят «я пою»; здесь же добавляются и указания времени, и вместо того, чтобы говорить: «когда-то я есть поющий», говорят «я пел». Наконец, в некоторых языках