|
260
Употребление того или иного сингулярного термина, в свою очередь, может рассматриваться в качестве признака «прозрачности» относительно одной или другой концептуальной системы, если полагать, как это делает Г. Кас-таньеда (см. 97, 98), что одна из целей языковой коммуникации заключается в раскрытии посредством естественного языка определенных пропозиций и в этом смысле — в коммуникации определенных пропозиций как мыслительного содержания участников акта коммуникации. С этой точки зрения языковые конструкции, рассматриваемые как про-позиционально «прозрачные» относительно индивида, которому приписывается данная пропозициональная установка, соответствуют тому, что Куайн назвал бы «референ-циально непрозрачными» конструкциями. В свою очередь, пропозиционально «прозрачные» относительно говорящего конструкции следовало бы отнести к тому, что Куайн называет «референциалыго прозрачными» конструкциями. В любом случае естественный язык рассматривается как средство раскрытия, выявления структуры мысли его носителей. Существенное свойство языковой коммуникации и вместе с тем фундаментальная причина сложности ее структуры (не осознаваемой, как правило, носителем языка, как, впрочем, и многое другое, с чем он имеет дело повседневно и что на самом деле свидетельствует о совершенстве тех способностей, которыми он обладает и которые — обычно помимо его сознания — используются им з процессе коммуникации) состоят в том, что мы не можем рассматривать, как другие носители языка указывают на те или иные объекты без того, чтобы мы сами указали на эти объекты; при этом наши референты могут не совпадать. Так, весь «букет» возможностей указания и соуказания представляют суперпозиции установок мнения, как в предложении «Ионас думает, что Пятрас думает, что Антанас счастлив», равно как другие способы порождения новых конструкций — комбинирование косвенных контекстов с другими конструкциями, применение кванторов к конструкциям косвенной речи, помещение последних в модальные конструкции и т. д. Если же считать исходя из вышеуказанного, что приведенному предложению имплицитно предшествует определенный контекст мнения, например251 «Я думаю, что», тогда куайновская «референциальная прозрачность» есть не что иное, как то, что Кастаньеда называет «пропозициональной прозрачностью» конструкции, приписываемой говорящему (произносящему ее). Такую необязательность использования при описании пропозициональной установки индивида А именно тех сингулярных терминов, которыми А указывал бы на соответствующий объект В, конечно, можно объяснить тем, что часто важно не то, как А указывает на В, а то, какие свойства А приписывает В. Так, в предложении «Джон думает, что Мэри приехала» имя «Мэри» может полагаться «иропози-ционально непрозрачным», выражающим референцию произносящего предложение, иначе именуемую «внешней», или «пропозиционально прозрачным». Иными словами, оно может показывать не только то, как говорящей указывает на определенный индивид, но и то, как тот, кому приписывается рассматриваемая установка мнения, указывает на этот индивид, т. е. выражать внутреннюю референцию. В последнем случае имеет место то, что Кастаньеда называет «кумуляцией» референций (см. 98). Очевидно, когда речь идет о суперпозиции множества контекстов, выражающих определенные установки, внутренние референции относительно одних контекстов могут быть внешними по отношению к другим, и тогда собственно внешней является лишь референция говорящего. Этим можно объяснить даже парадокс отрицания тождества, как в предложении «Джон не думает, что Мэри есть Мэри», где первое употребление «Мэри» может сигнализировать референциальную прозрачность, а второе — референциалъную непрозрачность относительно говорящего. — 190 —
|