|
«Лексикографический смысл» рассматривается Кацем как ингредиент «семантики языка». Он отличается не только от научного смысла (включая любую науку, кроме науки о естественном языке), но и от любой другой информации, используемой носителями языка для осуществления референции на объекты, но не являющейся частью «семантики языка» как объекта семантической теории. «Лексикографический смысл» представляет собой семантическую информацию о естественном языке, будучи частью его семантической структуры, т. е. определяя семантические свойства языкового выражения и его семантические отношения с другими выражениями этого языка и вместе с тем определяя референцию языкового выражения. Такая информация относится к семантической компетенции носителя языка в отличие от того, что Кац называет «не-семантической», или вспомогательной, информацией, которая тоже может быть использована носителями языка для указания на соответствующие объекты, но которая не является частью «семантики языка». Такое разграничение означает отделение знания естественного языка от знания мира, словарной информации от энциклопедической информации о референтах языковых выражений, семантического компонента грамматики от системы «фактических мнений». Последняя в отличие от первой полагается не подлежащей формализации. Так, согласно Кацу, энциклопедическая информация, которой носители языка располагают о стюардессах, военных, священниках и т. д., разнится при переходе от одного носителя языка к другому в зависимости от их социального положения, культурных интересов и т. д. в большей степени, чем их словарная информация. Так, знание носителей языка о том, что стюардессы, военные, священники носят униформы, помогает им — в качестве определенных стереотипов — распознать соответствующие объекты, хотя такое знание не является с точки зрения данного подхода семантическим. 148 Рассматриваемому разграничению соответствует разграничение грамматического смысла выражения и высказываемого смысла (см. 182, 183). Первый есть смысл выражения как типа, или смысл языкового выражения в нулевом контексте. Второй есть смысл выражения как знака, или смысл выражения, как оно употребляется в определенном контексте и является объектом предполагаемой -несуществующей теории исполнения, в отличие от теории компетенции языка. Иными словами, теория исполнения должна объяснить способ взаимодействия контекстуальных факторов со знанием грамматической структуры предложений, определяя высказываемый смысл предложений-знаков. Поскольку теория семантической компетенции определяет грамматический смысл предложений-типов, перед теорией исполнения ставится задача объяснения расхождения высказываемого смысла и грамматического смысла в ненулевых контекстах. Существенную роль в рассматриваемом расхождении выполняют «энциклопедические знания» носителей языка и то, что в лингвистической философии называют «прагматическими намерениями» носителей языка как участников определенного коммуникативного акта '. — 112 —
|