Письмо и различие

присутствующее видит себя равным образом подвергаемым постоян­ной опасности затвердеть в упорстве (in das blosse beharren verhдtet)[[черт возьми, так напечатано в книге. yanko_slava@yahoo.com]], исходя из своей пребывающей длительности. Так соблюдение заодно остается само по себе и отпусканием (Aush?ndigung, вы-дача) присут­ствия (des Anwesens) in den Un-fug, в разлад (разъединение). Соблюде­ние присоединяет раз- (Der Brauch fugt das Un-)».

И в тот самый момент, когда Хайдеггер признает соблюдение в качестве следа, надлежит поставить вопрос о том, можно ли и до ка­кой степени можно мыслить этот след и раз- различания как Wesen des Seins? Разве не отсылает нас раз- различания за пределы истории бы­тия, за пределы и нашего языка, и всего, что может быть в нем назва­но? Не призывает ли оно в языке бытия к необходимо насильственно­му преобразованию этого языка языком совершенно другим?

Уточним этот вопрос. И, чтобы вспугнуть «след» (уж не думал ли кто, что тропит подчас нечто, кроме сбивающих со следа следов?), прочтем еще и этот отрывок:

«Перевод то хреон как "соблюдение" Brauch) проистекает не из этимолого-лексических размышлений. Выбор слова „соблюдение" происходит от предварительного пере-вода ((Uber-setzen) мысли, кото­рая пытается помыслить различение в развертывании бытия (im Wesen des Seins) к историческому началу забвения бытия. Слово "соблюде­ние" продиктовано мысли в постижении (Erfahrung) забвения бытия. То хреон весьма точно именует след (Spur) того, что собственно оста­лось осмыслить в слове "соблюдение", след, который тотчас исчезает (alsbald verschwindet) в истории бытия, всемирно-исторически разво­рачивающейся как западная метафизика».

Как осмыслить внешность текста? Как большее или меньшее его собственной кромки? Например, другое тексту западной метафизики? Конечно же, «след, который тотчас исчезает в истории бытия... как западной метафизике» ускользает от всех определений, всех имен, ко­торые он мог бы получить в метафизическом тексте. В этих именах он укрывается, и тем самым скрывается. Он не появляется в них как «сам» след. Но происходит это потому, что ему самому никогда не суметь появиться как таковому. Хайдеггер говорит также, что различение не может появиться как таковое: «lichtung des Unterschiedes kann deshalb auch nicht bedeuten, dass der Unterschied als der Unterschied erscheint». Нет сущности различания, оно (есть) то, что не только никогда не смогло бы дать присвоить себя в своем имени или своем проявлении как таковом, но также и угрожает власти как такового вообще, влас­ти присутствия самой вещи в ее сущности. Что у различания до такой степени нет собственной сущности, влечет, что у игры письма, посколь­ку она различание запускает, нет ни бытия, ни истины.