Письмо и различие

сутствуюшему, разворачивая свой строй в самой сущности при-сут-ствия, одно-единственно (ist eine einzige). Оно остается в высшей сте­пени несравнимым с любым другим отношением. Оно принадлежит к единственности самого бытия (Sie geh?rt zur Einzigkeit des Seins selbest). Тем самым, чтобы назвать то, что разворачивается в бытии (das Wesende des Seins), язык должен был бы найти одно слово, одно-един­ственное слово (ein einziges, das einzige Wort). Здесь мы и осознаем меру рискованности каждого слова мысли [каждого мыслящего слова: denkende Wort], обращенного к бытию (das dem Sein zugesprochen wird). И все же рискованное здесь не является чем-то невозможным, ибо бытие говорит всегда и повсюду, через каждый язык».

Таков вопрос: союз речи и бытия в единственном слове, в нако­нец-то собственном имени. Таков вопрос, который вписывается в ра­зыгранное утверждение различания. Который несет каждый член это­го предложения: «Бытие/говорит/всегда и повсюду/через/каждый/ язык».

ПРИМЕЧАНИЯ

Наши примечания носят чисто формальный характер и относятся скорее к переводу, а не собственно к тексту Деррида, скорее к его тексту, а не к стоящему за ним смыслу; мы не ставим себе целью объяснять, что такое cogito или эйдос, что стоит за словами дискурс или логос; мы оставляем за кадром всю термино­логию гуссерлианской феноменологии или различение бытия и сущего. Наша цель, скорее, — прояснить механизмы функционирования в данных текстах некото­рых недопроявленных при переводе цепочек означающих.

Сила и значение

Force et signification. Critique, 193—194, juin-juillet 1963.

Стр. 7—9. С первых же страниц Деррида обыгрывает зрительные коннотации рефлексии — r?flexion это не только рефлексия-самоанализ, но и (оптическое) отраже­ние. Восходящие к платоновскому архетипу мотивы зримости, света как естественной метафизической стихии истины, разума-как-света и т. п. рассеяны по всему тексту на­стоящей книги.

Стр. 9. Рассуждение — французское слово discours (от лат. dis-curere, бе­гать туда-сюда; излагать), традиционно означавшее в классическую эпоху речь (в смысле выступления), а также и рассуждение — знаменитым и широко об­суждаемым ниже примером чему служит хрестоматийное «Рассуждение о ме­тоде» (Discours de la m?thode) Декарта, — с середины XX века приобрело статус общеупотребимого «семиотического» термина (о точном значении которого, прав­да, до сих пор идут споры). Хотя в настоящей книге мы по большей части «перево­дили» это слово буквально, т. е. транслитерировали, безусловно предпочитая «рас­суждение» лишь в «классическом» контексте (дабы избежать «сократовского дис­курса» и т. п.), следует учесть, что Деррида, дистанцируясь от структурализма, не маркирует это слово и не наделяет его терминологическим значением. При общей философской направленности книги имеет смысл постоянно помнить, что встреча­ющийся на ее страницах дискурс — это, как правило, одновременно и достаточно классически понимаемое философское рассуждение.