Феноменологическое познание. Пропедевтика и критика

18°

„Hoc pauci philosophi cognoverunt, —говорит Ни­колай Кузанский, —Principium enim connexionis, sine qiso nihil subsistit, non reperiuntur cognovlsse. Sed quia in iilo defecerunt, veram sapientiam non attigerunt" („De venatione sapientiae", cap. 25.)15

15 «Немногие философы поняли торого не существовало бы ничего, [ лвшнсь в этом, они не достигли за мудростью», гл. 25).

это. Принцип связи,без ко-
не был познан. Но,промах-
истинной мудрости»(«Охота

Вместо заключения. Дополнение к §5 главы 4

Если сегодня в научных кругах завести разговор об интуитивном мышлении, то реакция—за вычетом отдельных, не поддающихся учету мнений—будет на редкость однозначной. Скажут (в лучшем случае), что, хотя интуиция !( играет внушительную роль в познании мира, она не может рассматриваться как принципиальный предикат мышления, природа кото­рого дискурсивна и логична; об интуиции позволитель­но говорить как о своего рода познавательной роско­ши, озаряющей дискретно наитийными вспыхамц дис­курсивный континуум мысли. Иными словами: она есть incognito, стало быть, не когнитивная, а вполне инког-нитивкая способность мышления: некий благодетель­ный джокер в колоде логических понятий и категории. Скажут еще, что, как таковая, она составляет преро­гативу художественного мировйдения; ну, а поскольку видение мира с недавних времен перестало котиро­ваться уровнем личной одаренности и подпало под гра­фу подведомственных аттестаций, то художественная интуиция (как внеположная мышлению) оказалась вполне комфортабельным довеском к научному поз­нанию; можно, поэтому, говорить («между прочим») об интуитивных моментах в мыслительном процессе, но само интуитивное мышление выглядит ошибкой contradictio in adjecto; интуиция случайна и акцидек-тальна; появление ее в мышлении неисповедимо, по­добно появлению некоего доброго гения на страницах старинных авантюристических романов.

История науки в популярных изложениях удачно тиражирует описанную точку зрения, и вполне при­вычным кажется нам образ ученого мужа, бьющего­ся над решением труднейшей задачи в подспудном ожидании помощи «откуда-то»; бессильная мысль слоняется по путаным лабиринтам дискурсии, предо­ставленная на милость «везения»; повезет, и будет efi «эврака», не повезет—что поделаешь: «такова приро­да мышления».

Спорить безполезно. Да и как спорить с воззре--нием, в основе которого лежит убеждение о такой при­роде мышления! Не удивительно, что в свете сказан-191