Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 2

ное свое место в роде и собственную свою задачу, не индивидуальную свою, поставленную себе, а свою—как члена рода, как органа высшего целого. Только при этом родовом самопознании возможно сознатель­ное отношение к жизни своего народа и к истории человечества, но обычно не понимают этого и родовым самопознанием пренебрегают, почитая его в худшем случае—за предмет пустого тщеславия, а в луч­шем—за законный исторически заработанный повод к гордости. Одна­ко ни то и ни другое не улавливает главного: качественного превосход­ства и качественной полноты рода над родичами. Но ходячее, количест­венное понимание, как простой суммы изменчивых поколений, как вечного eadem sed aliter, как скучного проделывания каждым поколени­ем всех очередных повинностей возраста,—это понимание коренным образом ложно, и оно-то ведет за собою желание замкнуться поколе­нию в пределы себя самого, не видеть ничего позади и не считаться с будущим. (Флоренский П. А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях. М., 1993. С. 213— 216Л».

1 Фраза записана карандашом на оставленном чистом месте в чет­верть страницы.

2 Далее пропуск примерно в четверть листа.

1

разного рода отношения и связи, бывшие, наличные или могу­щие возникнуть. Как изобразить совокупность всех этих лиц со всею полнотою их взаимоотношений? Или, точнее, какую схему надо дать, чтобы всякие имеющие подвергнуться исследованию соотношения могли быть заносимы в ту же самую схему?—Тут, в постановке задачи, мы наталкиваемся на противоречие.

Мы сказали: имеется «известная совокупность лиц». Но ведь совокупность лиц определяется их отношениями; и если мы заранее не знаем, о какого рода отношениях именно будет идти речь, то тем самым мы не можем назвать нашу совокупность лиц известной. Следовательно, в теоретической постановке мы должны говорить не о той или иной группе лиц, а о всех лицах, т. е. о всех людях сразу. Итак, теоретически наша задача пере­носится на все человечество, что и понятно, ибо все человечест­во участвует в культурной жизни и произвольно выделить часть его, не имея еще принципа выделения, было бы нарушением сплошности и цельности культуры.

Между1 всеми лицами, далее, надо изобразить все существующие связи и отношения—начиная от родственных: юридические, экономические, нравствен­ные, идейные и т. д. и т. п. Этим будет дана картина культуры в ее целом. Но как, теоретически говоря, можно было бы осуществить такую схему?—Жизнь каждого лица надо бы изобразить точ­кой или, лучше, вертикальным цилинд­риком, высота которого соответствова­ла бы продолжительности жизни данно­го лица. Связи и соотношения между лицами—линиями, соединяющими со­ответственные (по времени) точки этих цилиндриков. Напр<имер>, если бы мы захотели выразить, что философия Шел­линга последнего периода оказала влия­ние на Вл. С. Соловьева во 2-й период его философствования, то надо было бы построить схему: