Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 1

1

Имея в виду сказанное, мы теперь уже не удивимся, усмот­рев две точки зрения и два горизонта в «Пире у Симона» Паоло Веронезе, по меньшей мере два горизонта в его же «Лепантской победе», несколько точек зрения, расположенных вдоль одного горизонта, на картине Горацио В е ? н е «Взятие Смалы Абд-Эль-Кадера», многочисленные перспективные не­увязки в пейзаже Шванефельдта, а также Рубенса и т. д. и т. д., и во многих других картинах, и поймем, почему в умных руководствах перспективы даже даются советы, как нарушать перспективное единство, чтобы это не слишком было заметно (—очевидно, ревнителям такового?—), и в каких случаях при­бегнуть к такому «беззаконию» необходимо36. В частности, рекомендуется располагать точки схода перпендикуляров к кар­тинной плоскости — по некоторой кривой, например, по обверт­ке нормалей к некоторому эллипсу37. И художники, даже весьма далекие от задач, ставимых себе искусством подлинно-сущего, издавна применяли подобные отступления от перспек­тивного единства.

Такова, например, в Лувре знаменитая картина Паоло Веронезе (1528—1588) «Брак в Кане»: по указанию специа­листов, в этой картине имеется семь точек зрения и ? я ? ь горизонтов38. ? р. Боссюэ пытался дать набросок архитек­туры этой картины «исправленным», т. е. строго перспектив­ным изображением, и нашел, что он сохраняет «в существенном тот же порядок и ту же красоту»39. Хорошо представление о первоклассных произведениях искусства, которые так легко можно «исправлять»! И не правильнее ли было бы свои эстети­ческие воззрения проверить и исправить по существующим историческим предметам искусства? Если же, в самом деле, строгое подчинение перспективе не-перспективной картины само по себе не нарушает ее красоты, то не значит ли это, что как перспектива, так и отсутствие ее, эстетически по меньшей мере вовсе не так важно, как то думают сторонники перспек­тивы?

Припоминается, как Альбрехт Дюрер кинулся в конце 1506 года из Флоренции в Болонью — разведать там «тайное искусство перспективы». Но секреты перспективы ревниво охра­нялись, и, посетовав на несообщительность болонцев, Дюрер вынужден был уехать, узнав весьма немного,— чтобы затем у себя дома заняться самостоятельно открытием тех же при­емов и написать о них трактат (—каковой, впрочем, не поме­шал самому ему впадать в перспективные «погрешности»—).

Не входя в обсуждение его творчества вообще, припомним его совершеннейшее произведение, о котором Ф. К у г л е ? 40, в своем отзыве (признаваемом специалистом по Дюреру за «наиболее полную и удачную характеристику»41 этого