Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 1

1

бывает в своем частном или, точнее, вторичном причинении, но не в своем первоистоке. Нельзя сказать*, что прекрасному свойственно подчиняться эстетическому закону Цейзинга, но должно сказать, напротив, что подчиняющееся закону золотого сечения—прекрасно, ибо закон золотого сечения есть закон жизни, а жизнь прекрасна. Нельзя сказать, что прекрасный организм должен быть и правильно сложенным, но должно сказать, что правильно, т. е. сообразно своему плану, сложен­ный организм воспринимается нами как прекрасный. Одним словом, закон золотого сечения есть закон и эстетический пото­му, что он до того есть закон биологический, а также может быть физический, астрономический, химический и т. д. Но то­гда делается понятным, почему действительность подчиняется этому своему закону, закону строения своего о себе, тогда как было бы непонятно, почему она должна подчиняться законам нашего вкуса. Для Цейзинга закон золотого сечения есть закон красоты как таковой. Но Цейзинг и его сторонники нигде не доказали и даже не объяснили, почему действительности надле­жит быть прекрасною. И далее, Цейзинг со своими сторонни­ками все же не объяснили, что же собственно прекрасного в зо­лотом сечении. Ведь ссылка на пропорциональность ничего не объясняет, ибо остается столь же неясным, что же в самой пропорциональности-то прекрасного. Да, наконец прекрасное, ведь и не исчерпывается пропорциональностью.

Закон золотого сечения действительно осуществлен в приро­де. Но сфер или планов его осуществления много, и тогда встает вопрос об общем начале этих осуществлений. Это начало есть бытие в своем явлении. Другими словами, золотое сечение есть закон ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ, и именно, как уяснено ранее, выражает строение ЦЕЛОГО как такового. Этим устанавлива­ется смысл занимающего нас закона.

V) Но, будучи законом онтологическим, золотое сечение тем самым есть закон априорный—предшествующий опыту, а не из опыта взятый. Пусть произведения искусства и даже природы не вполне точно подчиняются ему: все равно мы должны опираться на этот закон онтологии, подобно тому как мы не считаемся с показаниями опыта при своем утверждении закона тождества или закона достаточного основания. Отступ­ления от их опыта служат нам не свидетельством против них, а, напротив, поводом искать, что именно вызывает отступления, т. е. признанием этих отступлений лишь кажущимися. Отступ­ления действительности от законов логики, хотя бы даже не были найдены конкретные причины отступления, ведут в нашем сознании к вящему утверждению этих законов. То же самое