|
1 это решительно и насквозь антропоморфично, все это отображает самого человека с его строением, внешним строением и внешними процессами, которые, в свой черед, символизируют внутреннее наше строение и внутренние движения нашего духа. Математика, астрономия, физика и т. д. и т. д., не говоря уж об искусстве, есть световые рефлексы духа, просветляющего, упорядочивающего, устрояющего, ассимилирующего и оживляющего свое собственное, хотя и расшатанное злом тело. VI. МАКРОКОСМ И МИКРОКОСМ I. Различными путями мысль приходит все к одному и тому же признанию: идеального сродства мира и человека, их взаимо-обусловленности, их пронизанности друг другом, их существенной связанности между собой. Гносеологически—все, познаваемое нами, есть нами усвояемое и в себя нами преобразуемое1. Биологически—все, окружающее нас, есть наше тело, продолжение нашего тела, совокупность дополнительных наших органов. Экономически—все, возделываемое, производимое и потребляемое нами, есть наше хозяйство. Психологически— все, нами ощущаемое, есть символическое воплощение нашей внутренней жизни, зеркало нашего духа. Метафизически — оно воистину есть то же, что мы, ибо, будучи иным, оно не могло бы быть с нами связано. Наконец, религиозно — Мир, образ Софии, есть Мать, Невеста и Жена образа Христова — Человека, ему подобная, ждущая от него заботы, ласки и оплодотворения духом. Человеку-мужу надлежит любить Мир-жену, быть с нею в единении, возделывать ее и ходить за нею, управлять ею, ведя ее к просветлению и одухотворению и направляя ее стихийную мощь и хаотические порывы в сторону творчества, чтобы явился в твари ее изначальный космос. Человек есть Царь всей твари,— Царь, но не тиран и не узурпатор, и пред Богом, Творцом твари, предлежит ему дать отчет за вверенное ему. «Вся тварь совокупно стенает и мучится доныне, чая откровения сынов человеческих»2. Христос заповедал ученикам Своим «проповедовать всей твари» 3. Но разве западная цивилизация есть проповедь всей твари? Разве это есть благовестив Воскресения и преображения? Разве это слово об обновленной земле и обновленном небе? Трижды преступна хищническая цивилизация, не ведающая ни жалости, ни любви к твари, но ищущая от твари лишь своей корысти, движимая не желанием помочь природе проявить сокрытую в ней культуру, но навязывающая насильственно и условно внешние формы и внешние цели. Но тем не менее и сквозь кору наложенной на природу цивилизации все же просвечивает, что природа — не безразличная среда технического произвола, хотя до времени она и терпит произвол, а живое подобие человека. — 385 —
|