Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 1

ОЕЛвсм

со значением пе­реходным: «д е -лать ясным чрез выжжен­ный знак» (су­женное значение). 1

тавро

всм ІЗКП

со значением непере­ходным: «бросать» ся в глаза чрез свое внешнее явление. обна­ружение», «быть прекрасны м».

?127 ШМ

имя, т. е. «в и д к о е», «видно- е»,— «т о, что вид ко».

со значением непереходным: «быть приметным чрез свое внешнее значение, выглядывание, ? о л о ж е -н и е».

I

«быть высоким» (так, название кавказского города Шемаха значит «город, который высит­ся», «город высокого местополо­жения»). ,

· - 7 ШеМаиМ Шемаим — небеса (множе­ственное число от единственного слова шем — н е б о, т. е. «высо­кие», «горние», «возвышенные»).

По этим объяснениям, шем означает то, «что выступает видимо и делает кого-нибудь приметным». «Выдающееся вперед, выступающее на вид, бросающееся в глаза» — вот что составляет суть вещи и явления. Для древнего семита это—не субъектив­ность, а самообнаружение вещи в себе. Оно и есть шем.

Эти объяснения можно упростить, оставляя гипотетический глагольный корень ш м и полагая источником глагольных кор­ней непосредственно существительное шем. Тогда вместо прежней схемы:

Ш

всм смь шм

возникает обратное:

ВСМ

шм ш

МБ

Это предположение тем более вероятно, что шем имеет характер массивный, вещный, субстанциальный, существитель­ный в большей степени, нежели имя, более действенного, более энергетического, глагольного оттенка. Шем есть более сущест­вительное, чем имя—преображенный глагол.

XIII. Значение найденных этимологии раскроется более полно впоследствии, при историческом фольклористическом разъяснении соответственных вопросов. Но и тут поучительно

1

сопоставить этимологию индоевропейского корня >/gna и семит­ского vQC? * Во-первых, признаки сходства: а) и тут и там, т. е. и у арийцев, и у семитов, по коренному значению, т. е. по содержанию наиболее основному, и м я—это з н а к, в наиболее общем смысле слова; б) Знак же есть то, что выделяет объект из недифференцированной среды, что обособляет его, уединяет из хаоса, из сплава слитных впечатлений. Иначе говоря, этот знак имеет внутреннейшее отношение к процессу познания знаме­нуемого или, что то же—именуемого.

Что 28 познаем мы именами—об этом равно свидетельству­ет и арийская, и семитская группы языков. Но свидетельствуют об одном факте—с разных сторон. В акте знания мы разли­чаем содержание его от его формы,—что знания и как знания. Рассуждая теоретически, мы уже характеризовали эти два момента как две энергии—энергию познаваемой реаль­ности и энергию познающего субъекта. Но, хотя в акте по­знания обязательны и та и другая, однако, в самосознании познающего выступает преимущественно или та, или другая: гармоническое равновесие обоих акцентов не находится в рав­новесии устойчивом. Поэтому имя, как зрелый акт познания, получает преимущественную окраску или от момента реаль­ного, объективного, или — от формального, субъектного (по­следний термин применяю по следам В. Ф. Эрна,— имея в виду отметить деятельность и участие субъекта познания, но отвести мысль от оценки этого участия, как чего-то иллюзорного, случайного, повреждающего ценность познания,— с каковым оттенком установилось слово субъективный). Размышля­ющие о познании редко удерживаются в положении равновесия, а вообще говоря, стремятся к предельному освобождению познания либо от одного, либо от другого его момента: коге-новский панлогизм и авенариусовский эмпириокритицизм в по­следнее время были крайними выразителями того и другого течения. Но уже в духе языков заложены оба направления мысли, только без крайности уничтожения подчиненного моме­нта познания Шем и ему сродные—это познания со стороны познаваемого объекта, это то, на что направлено пережива­ние,—что переживается. Имя и его арийские сродники — это познание со стороны познающего субъекта, то, что служит орудием познания. Шем метит преимущественно в позна­ваемую реальность, а имя имеет в виду на первом плане познающего. Но реалистический момент в своей глубине есть интуиция, еще глубже—мистика; идеалистический же— конструкция разума. Поэтому семитское шем на поверх­ностном плане соответствует сенсуализму, а на углубленном — конструктивному идеализму. Если продолжать линии общих