Сочинения в четырех томах. Том 2

— Прежде всего, сама западная живопись отступает от своего задания, она лучше, нежели собственный ее дух-руководитель. Вот, перспективу она хоть и провоз­глашает, но в высоких произведениях сознательно от­ступает от перспективных норм 145\ Так и с единством освещения. Если бы она до конца признала освещение случайным, я хочу сказать, если бы свет мыслился ни­чуть не онтологичным, то освещенная форма — форма только освещенная, но ничуть не произведенная светом — была бы совершенно непонятна нам; художник провоз­глашает соотношение света и формы произвольным, но на самом деле берет освещение не какое попало, а неко­торое нарочито подобранное, ибо чувствует, что только оно дает правильную лепку форм. Одно освещение форму проявляет, а другое — искажает, и, значит, по тайному ощущению художника форма, как зрительное явление,

1

дается ему светом, причем может быть дан хорошо, а может — неудачно. Но теперь что значит это «хорошо», как не полусознательно сказанное «онтологично». И по­тому, коль скоро глубокому художнику потребуется, он нарушает, сознательно нарушает единство светотени, лишь бы лепка форм была возможно существенной.

— Выходит, как будто эта лепка форм делается светом.

— И даже и з света. Эту метафизику Церкви более или менее предчувствовали многие: но у некоторых, бывших откровенно художниками и довольно беззабот­ных в верности ренессансовой науке, эта лепка из света проводилась очень неприкровенно, и тогда вопрос о све­тотеневом единстве вполне отпадал. Рембрандт — что это такое, как не горельеф из световой материи? Даже ставить вопрос о единстве перспективы и единстве све­тотени тут нелепо. Пространство тут замкнуто, а источ­ника света вовсе нет; все вещи — склубление светонос­ного, фосфоресцирующего вещества.

— Но разве к этой фосфоресценции гнилушек стре­мится икона?

— Конечно нет, ибо в Рембрандте особенно ядовито сказывается возрожденское самообожествление мира, и Рембрандт к трезвому Голландцу относится так же, как Бёме к Кирхгофу и Герцу.

Иконопись изображает вещи как производимые све­том, а не освещенные источником света, тогда как у Рембрандта никакого света, объективной причины ве­щей нет и вещи светом не производятся, а суть перво-свет, самосвечение первичной тьмы, этой Бёмевской Abgrund І46\ Это — пантеизм, другой полюс возрожден-ского атеизма.

— Но замечательно, в противоположность итальян­скому рационалистическому освещению (исключение отчасти магизм Леонардо), север вообще склонен к пан­теистической фосфоресценции.