Философское основание теории

О. Конт приходит к мысли о том, что только народ, пролетарии нуждаются в философии и вытекающей из нее новой теоретической науки. «Важность и новизна этого постоянного стремления, мое горячее желание, чтобы оно было надлежащим образом оценено и даже, осмелюсь это сказать, вызвало бы подражание, обязывают меня указать здесь главные мотивы того духовного взаимодействия, которое должно таким образом специально установиться теперь между пролетариями и новой философской школой, но с тем, чтобы распространяемое последней образование не должно было обойти какой-либо класс. Какие бы препятствия этому сближению ни создавали с одной и с другой стороны отсутствие рвения или возвышенности чувств, легко тем не менее признать вообще, что из всех частей современного общества – народ, в собственном смысле слова, в силу стремлений и потребностей, обусловленных его особенным положением, должен быть по существу лучше расположенным сочувственно принимать новую философию, которая в конце концов должна найти здесь свою главную идейную и социальную опору» [там же, с. 202].

Важно учесть и его рассуждения, которые показывают возможность усвоения народом философии как фактора выживания. Она состоит в том, что народ дальше от господствующих догм и его не надо переучивать. Известно, учить легко, а переучить практически невозможно. «… Я не боюсь впасть в философское переувеличение, утверждая, что вместо действительного затруднения отсюда вытекает значительное преимущество для народных умов. …Классы, которые она не смогла охватить, в силу этого самого должны быть гораздо менее заражены этой переходной философией и поэтому лучше подготовлены к положительному мышлению» [там же, с. 203-206].

Полтора века общественного развития подтверждают истинность идей О. Конта и порой порождают пессимистический настрой. Его правоту можно подтвердить и сатирой, выросшей на нашей почве век ранее мыслей О. Конта.

«Русская сатирическая проза ХУШ века» [213] достойно показывает отношение общества к науке и философии не только соответствующего, но и современного времени. Ею охвачен весь круг актуальных вопросов науки и философии и разница лишь в деталях. Пустословы и пустолобы [там же с. 255] – объективируют легкомыслие, имея в виду то, что «Глупость наделать может столько в один год, что и самая мудрость не исправит того в десять» [там же, с. 263]. В таком случае философия обитает в ногах [там же, с. 265]. При жизни чужим умом нашли «ключ, что удачнее можно искать счастья с помощью портного, парикмахера и каретника, нежели с помощью профессора философии, они-то наконец, науча нас танцевать, открыли нам нужную для светского человека тайну, что ученые ноги в большом свете полезнее ученой головы» [там же, с 282]. В таком случае возникает стремление быть «первыми между скотами, нежели последними между людьми» [там же, с. 283]. Особенно примечательны «Мысли философа по моде, или способ казаться разумным, не имея ни капли разума» И. А. Крылова. В ней открыта великая истина «прямая ученость прилична низким людям», а главным является «искусство притворяться учеными – вот одно достоинство, приличное благородному человеку…» [там же с. 289]. Конечно, сейчас обстоятельства изменились и благородные обзавелись высокими учеными степенями и званиями не в силу ума, а в силу прислужничества элите. В любом случае это происходит посредством старого рецепта «убегания от наук» [там же]. Особенно это полезно молодым отпрыскам достойных людей деды которых «только для того и думали, чтобы доставить твоей голове право ничего не думать» [там же]. И.А. Крылов высказал множество рецептов такой жизни (перефразируя к обстоятельствам): «вступая в свет спокойно забывайте свои науки», «деньги и должности дают право на невежество как основу счастья». Особенно важно пожелание «уметь говорить, не думая». Невежество передается по наследству и современные «ученые от науки» усвоили его принципы, не читая наставлений своих предшественников. Конечно, современное ученое быдло творчески приспособляется к обстоятельствам. В частности, в ходу такие приемы – «не читать мыслей других» (не читал, но знаю), «не знать даже о возможности зала новых поступлений РГБ» (к сведению за всю жизнь в нем не встречал ни одного известного философа и экономиста), «на конференции и т.п. встречи приходить только для того, чтобы выступить и сразу же уйти» и т.п. В целом, не перевелись философские скалозубы по Грибоедову.