Философия как история философии

О кантовском понимании предмета метафизики 245

Кант утверждает: «Человек состоит не из одного только тела, это можно строго доказать, если рассматривать это явление как вещь в себе»14. Это расширительное поня­тие «вещи в себе» относится Кантом и к человеческому разуму, поскольку он не может быть рассматриваем как явление, которое, согласно Канту, есть лишь синтезиро­ванная рассудком совокупность чувственных восприятий. Разум же, по словам Канта, «присутствует и остается одинаковым во всех поступках человека при всех обсто­ятельствах времени, но сам он не находится во времени и не приобретает, например, нового состояния, в кото­ром он не находился раньше; он определяет состояние, но не определяется им»15.

Распространение понятия «вещи в себе» на челове­ка, человеческий разум и волю, поскольку они рассмат­риваются как сверхчувственные сущности, изменяет в известной мере понятие «вещи в себе», так как чело­век, его разум и воля хотя бы частично все же познава­емы, как это следует из учения Канта. Утверждение, что «вещи в себе» абсолютно непознаваемы, что про­гресс в познании явлений не приближает нас ни на йоту к постижению «вещей в себе», конечно, неприменимо к тому, что может быть названо человеческой реально­стью, основательный анализ которой дается философи­ей Канта.

В «Критике чистого разума» понятие «вещи в себе» фактически противопоставлено понятию ноумена (Бог, бессмертие души, свобода). «Вещи в себе» характеризу­ются как не подлежащая сомнению реальность, реаль­ность, постоянно подтверждаемая наличием явлений. Что Же касается понятия ноумена, то Кант подчеркивает его проблематичный характер: «Оно есть представление о вещи, о которой мы не можем сказать ни то, что она

14 Кант И. Соч. в шести томах. М., 1966. Т. 6. С. 236.

15 Кант И. Соч. Т. 3. С. 493.

246_________Немецкая классическая философия____________

возможна, ни то, что она невозможна»16. Это противопо­ставление в значительной мере стирается, а порой и окон­чательно исчезает в «Критике практического разума» и «Критике способности суждения». В этих произведениях ноумены часто именуются «вещами в себе», хотя о них нельзя сказать, что они являются или образуют транс­цендентальный субстрат явлений. Следствием такого сбли­жения ранее достаточно четко разграничиваемых поня­тий становится изменяющаяся интерпретация понятий Бога, бессмертия, свободы. Хотя их существование по-прежнему признается теоретически не доказуемым, оно получает моральное доказательство, т. е. чистая нравствен­ность, наличие которой, по Канту, не подлежит сомне­нию, оказывается свидетельством реальности ее посту­латов: Бога, свободы, загробного воздаяния. Это сбли­жение (вплоть до отождествления) понятий «вещи в себе» и ноумена справедливо отмечает французский философ Э. Вейль, который подчеркивает: «"Вещи в себе" — это Бог и душа, но так, как они суть для самих себя, а не так, как они обнаруживаются в феноменальном...»17