|
Мы говорили, что в художественном «Я» в «снятом» виде содержится и художническое, и реальное «Я» автора. Поэтому косвенно, опосредованно через художественное «Я» воспринимающий отождествляет себя и с этими формами психологической организации автора. «Прямого» выхода на художническое и реальное «Я» автора, на контекст создания данного произведения, как правило, нет, поскольку речь идет о восприятии лишь самого произведения. Такой выход дает информация об авторе, о творческом акте, не содержащаяся в самом произведении (дневники, биография, воспоминания и пр.). Рассмотрим теперь перевод литературного произведения на иностранный язык. Если читатель останавливается на воссоздании инварианта воспринимаемого образа и творчестве личностного варианта, то художественный переводчик движется далее. Он для своего личностного варианта творит новую «внешнюю» форму, новое материальное воплощение. Творятся заново все уровни «внешней» формы. Факт перевода на другой язык уже сам по себе означает творчество новой коммуникативной формы - фонетики, морфологии, синтаксиса, стилистики. Что касается эстетической и композиционной формы материала - языка, то переводчик стремится воссоздать оригинал. Например, переводя «Торжество победителей» Ф.Шиллера, В.Жуковский превосходно воссоздал музыкальность оригинала (по мнению известного переводчика В.Левика, перевод В.Жуковского более музыкален, чем оригинал), его стихотворный размер и ритм. Таким образом, можно сказать, что переводчик создает личностный вариант эстетической и композиционной формы в новом языковом тексте. Можно ли назвать коммуникативный уровень формы перевода совершенно оригинальным? И да, и нет. Он оригинален потому, что на данном языке такого речевого высказывания не существовало. Переводчик здесь - первооткрыватель, он, по выражению В.Левика, совершает «полет», но «с гирями на ногах». Что же это за «гири»? Художник, создавая оригинал, творит образ в единстве идеального содержания и материального выражения. Перед переводчиком стоит задача сохранить инвариант идеальной стороны образа на всех уровнях - предметном, эстетическом и композиционном. Если «лирический герой» оригинала - мужчина, то он и в переводе должен оставаться мужчиной, сонеты Шекспира С.Я.Маршак переводит как сонеты, а не, скажем, в форме рондо. Переводчик, пишет Н.Заболоцкий, не будет смешить там, где, согласно оригиналу, положено проливать слезы, т.е. трагическое или печальное он не будет «переводить» в комическое и т.п. Инвариант оригинала, о котором идет речь, и есть та самая «гиря». — 55 —
|