Чума

стало теперь хроническим.

После того как пройдут первые трамваи, город постепенно начинает про-

сыпаться, открываются первые пивные, где на стойках стоят объявления

вроде: "Кофе нет", "Сахар приносите с собой" и т. д. и т. п. Потом отк-

рываются лавки, на улицах становится шумнее. Одновременно весь город за-

ливают солнечные лучи, и жара обволакивает июльское небо свинцовой дым-

кой. В этот час люди, которым нечего делать, отваживаются пройтись по

бульварам. Создается впечатление, будто многие во что бы то ни стало хо-

тят заклясть чуму с помощью выставленной напоказ роскоши. Каждый день,

часам к одиннадцати, на главных улицах города происходит как бы парад

молодых людей и молодых дам, и, глядя на них, понимаешь, что в лоне ве-

ликих катастроф зреет страстное желание жить. Если эпидемия пойдет

вширь, то рамки морали, пожалуй, еще раздвинутся. И мы увидим тогда ми-

ланские сатурналии у разверстых могил.

В полдень, как по мановению волшебного жезла, наполняются все ресто-

раны. А уже через несколько минут у двери топчутся маленькие группки лю-

дей, которым не хватило места. От зноя небо постепенно тускнеет. А в те-

ни огромных маркиз чающие еды ждут своей очереди на улице, которую

вот-вот растопит солнце. Рестораны потому так набиты, что они во многом

упрощают проблему питания. Но не снимают страха перед заражением. Обеда-

ющие долго и терпеливо перетирают приборы и тарелки. С недавнего времени

в витринах ресторанов появились объявления: "У нас посуду кипятят". Но

потом владельцы ресторанов отказались от всякой рекламы, поскольку пуб-

лика все равно придет. К тому же клиент перестал скупиться. Самые тонкие

или считающиеся таковыми вина, самые дорогие закуски - с этого начинает-

ся неистовое состязание пирующих. Говорят также, что в одном ресторане

поднялась паника: один из обедающих почувствовал себя плохо, встал из-за

столика, побледнел и, шатаясь, поспешно направился к выходу.

К двум часам город постепенно пустеет, в эти минуты на улицах сходят-

ся вместе пыль, солнце, чума и молчание. Зной без передышки стекает

вдоль стен высоких серых зданий. Эти долгие тюремные часы переходят в

пламенеющие вечера, которые обрушиваются на людный, стрекочущий город. В

первые дни жары, неизвестно даже почему, на улицах и вечерами никого не