|
Экспрессивные допускают сигнификацию как выражение внутреннее: «условность обобщений (объективирование). Искусство как вид знания (этюд) 8 марта 1927 года. NB!Hegei c.w.F. Aesthetik. 40-41. Эпиграф! — Искусство как нахождение себя -в выраженном и усвоенном! Познание себя культурного!! (в культурном коллективе!) Вероятно, я точнее назвал бы свой этюд, если бы формулировал его тему в виде вопроса: в каком смысле искусство есть знание? Но подобный вопрос содержал в своей точности указание на метод, которым я вообще пользуюсь и который я рекомендую как метод философского анализа, и, следовательно, для всякого своего опыта я мог бы подобрать заглавие, начинающееся формулою: «в каком смысле...». Поэтому, я довольствуюсь утвердительным заголовком, предполагая, что точное его значение и содержание раскроется в самом исследовании и по мере его. Каковы бы ни были неустановленные еще законы метаморфоз смысла, ясно, однако, что они не будут ни естественными законами развития, ни законами исторической смены событий и вещей. Они необходимо должны быть законами логическими, законами внутреннего формообразования, следовательно, в порядке развития - диалектическими. Диалектика необходимо имеет дело с логосом. Но диалектика, о которой здесь идет речь, отличается от распределяющей диалектики Платона, которая ставит заключенный в себе и включенный в иное, утвержденный «вид» против «видов отрицательных, как вещь против вещей. И она отличается от диалектики Гегеля, диалектики становления, необходимо включающей в себя «момент» пустой абстракции, чистой негации. Смысловая герменевтическая диалектика знает логос в его расчленении и делении, и не только в его становлении, но в его конкретной структурности. Последняя виртуально всегда полна, т.е. во всякий данный момент или во всяком своем «виде» полностью содержит всю себя. Всякое настоящее состояние ее есть положительное продолжение предшествовавшего, и ее настоящее чревато (est gros) будущим. Мысленное расчленение ее есть хотя бы временное лишение ее одушевленности; абстрактная негация - приостановка пульсирующей в ней жизни. Развитие, движение в смысловой диалектике есть лишь раскрытие, переход от потенциального к 1 «как такому», от неопределенно-единого, индефинитного к определенно-множественному, дефинитному, от аморфного этимона к законченным по форме предикациям. Последние составляют множество, связанное воедино самою структурою и являют действительное поприще еще не найденных законов смысловых метаморфоз. Так как здесь мы имеем дело со смыслами реализованными и реализуемыми, т.е. соотнесенными вещам действительным и мыслимым, то устанавливающая их интерпретация сама остается только действительной. Стоим мы здесь перед многообразием, исчерпаемым фактически или только в идеале, т.е. фактически неисчерпаемым, об этом мы не знаем, пока не знаем названных законов. Самая уверенность наша в существовании таких законов покоится на уверенности в разумности действительных смыслов и на признании их логическими. Поскольку оправдание такой уверенности и этого признания не лежит среди данного многообразия, обнаруживается требование выйти за его пределы, перейти к новому «моменту», «стадии» или «виду» диалектического развития. По отношению к дефинитному, это есть выход в трансфинитное, по отношению к действительному, это есть выход в сферу чистой возможности. Соблюдая условие сохранения конкретной структурной полноты логоса, мы при этом переходе должны соблюсти и другое условие, противоречащее первому: мы должны выйти за пределы его действительной полноты, следовательно, не сохранить, а преодолеть ее. Противоречие, как и всегда, снимается уже тем самым, что преодоление здесь не есть уничтожение. И в самом деле, в переходе от действительности к возможности действительное полностью сохраняется как такое возможности, но только уже осуществленное. Но все-таки, так как «возможность» означает здесь не случайности, - разновидности такой же действительности, - а формально-идеальную узаконенность, то соблюдение сказанного условия равносильно сдвигу всего плана смысла, при сохранении, однако, внутренней закономерности отношений в последнем: логос выступает в новой установке, смысловое содержание его суплонируется, действительность или недействительность становятся безразличными для нас, иррелевантными для конституции логоса, и сфера возможности заполняется, как содержанием своим, взаимоотношением и системою чистых форм. Не соотнесенные никакому специальному вещному содержанию формы конституируются в систему не путем действительной интерпретации, а путем возможной их экспозиции. Осмысленное, как такое, стремится из состояния неопределенности перейти к дефинитное™ в новом плане и разлиться по формам форм, разнообразных только по качеству, но не по материи своих актов, и объединяемых только последним единством сознания данного плана. — 87 —
|