В центре чертовщины

И вот в составе пяти человек я пошёл убеждаться в том, что я осёл. Обычно мы ходили на посты до зубов вооружёнными, поскольку всегда нужно было быть готовыми к любым неожиданностям. Дойдя до границы охраняемого участка — она была у нас отмечена мешками с песком — где оборудовались временные пулемётные гнёзда, мы залегли и стали ждать.

Никакой уверенности, что она появится именно сегодня, не было, но мы терпеливо ждали. И она появилась. Сначала я увидел лёгкое свечение в глубине перпендикулярного к нашему прохода. Потом я различил человеческую фигуру. Мы затаили дыхание. Она приближалась. Когда она оказалась совсем близко, я закричал: “Стоять на месте! Руки на затылок! Буду стрелять!” Не обращая внимания на мой окрик, она продолжала идти, и когда она прошла мимо нас, я, наконец, опомнился и крикнул: “Взять её!” Гельмут Ранц, я хорошо запомнил его имя, бросился за ней, в два прыжка нагнал её и упал. Сначала мы думали, что он просто споткнулся. Но девушка удалялась, а Гельмут продолжал лежать без движения. Когда мы подбежали к нему, он был мёртв. И тогда мы начали стрелять. Каждый из нас выпустил по удаляющейся девушке, по крайней мере, по автоматной обойме, но результата не было никакого. Она спокойно дошла до конца прохода и повернула. Преследовать её тогда мы не решились, а положив, беднягу Гельмута на плащ-палатку, вернулись к себе, благо, на наши выстрелы примчался дежурный взвод.

Гельмут Ранц был первым из нас, кто погиб в катакомбах. Но не последним, конечно. Нас ушло под землю четыреста человек, а к тому моменту, когда вы нас накрыли, оставалось не больше ста пятидесяти. Сколько осталось после боя, я не знаю. Ну, в общем, встречались мы с ней неоднократно, стреляли в неё, бросали ножи, даже гранаты. Она была неуловима, а мы каждый раз теряли людей и даже не знали причину их смерти. Потом начались болезни. Сначала цинга, потом неизвестная нам болезнь, когда с людей слезала кожа, лезли волосы и они умирали в мучениях. Человек у двадцати не выдержали нервы. Они стали агитировать за то, что надо выходить наверх и сдаваться. Их расстреляли по приказу Рихтера. Солдаты из хозяйственного взвода иногда выходили в подземелье монастыря за продуктами, которые передавали монахи.

Вот они-то, ссылаясь на монахов, и распустили слух, что девушка, ходящая по катакомбам, это сама Смерть. Рихтер запретил нам связываться с ней, но мы уже дошли до такого состояния, что нам было всё равно. Солдаты продолжали кидаться на неё и умирали с каким-то умиротворённым выражением лица. Человек сорок пропало без вести. Вряд ли они дезертировали или заблудились. Она их увела куда-нибудь.