В центре чертовщины

Мы поведали ему всё, не опустив даже мелких деталей, не столько ради того, чтобы информировать Окса, сколько для обобщения всей имеющейся в наших руках информации. Выслушав нас, Окс почесал затылок и заметил, что никогда бы не поверил, что в наше время могут случаться такие истории.

— И что вы думаете по этому поводу, Мак? — спросил он.

Я честно развёл руками.

— А не может ли быть, — продолжал Окс, — что эта самая Елена Спарроу работала на немцев? Отбросьте всю шелуху из показаний Блюммена, который просто водил вас за нос, как мне кажется, и получается, что Спарроу была связной между группой Рихтера и поверхностью. Старинную легенду немцы приспособили к создавшейся обстановке, проинструктировали солдат и тому подобное. Чтобы разобраться в ситуации, им наверняка нужен был язык, вот она и привела к ним Элен, которую эти мерзавцы, наверняка, убили.

— А показания аббата Спарроу? — спросил я.

— Аббат просто лгал, спасая свою сообщницу.

— А его смерть?

— Случайное совпадение. Документы концлагеря Маутхаузен, показания Блюммена и прочее — всё сфабриковано, чтобы сбить нас с толку. Кстати, очень умно придумано, что на неё нельзя кидаться, можно погибнуть. Видите, вы сегодня не дали мне схватить её, и я вдобавок ещё разбил себе морду. — Окс потрогал пальцами пластырь на своей скуле.

— Но какова в таком случае цель всей этой карусели? — спросил я. — Если они затеяли такую гигантскую по масштабам, такую скрупулёзно обдуманную операцию, то ведь не ради этих пачек туалетной бумаги, которые охранял отряд Рихтера.

— Мне кажется, — сказал Окс, — что все эти шутки, средневековая чепуха, вся операция, построенная вокруг старинной легенды, трупы наших военнопленных, эсэсовцы Рихтера, засевшие в катакомбах, воскресший из мёртвых Блюммен — всё это какие-то отвлекающие действия. Нас уводят в сторону от главного, от... — майор помолчал. — А вы уверены, Джерри, что это проклятое итальянское золото — действительно цель задуманной операции? Может быть, цель совсем в другом.

— В чём же? — спросил я.

— Я мало знаком с контрразведкой, — сказал Окс, — но до войны я занимался вопросами психологии и даже преподавал эту науку одно время в Далласском университете. (Окс — психолог, вот бы никогда не подумал!). Посмотрите, ребята, что получается, — продолжал “рейнджер”, расстёгивая портупею и снимая пояс с пистолетом. Он положил кобуру на стол и посмотрел на нас с хитрым прищуром.

— А почему бы нам не выпить по этому случаю? Джаккобс! — проревел он.

В келью вошёл здоровенный негр, как выяснилось, вестовой Окса, и через минуту на сколоченном из досок столе уже красовалась бутылка виски, пластмассовые рюмки и несколько банок консервов.