В центре чертовщины

Больше нам в порту делать было нечего. Сгорая от нетерпения, мы с Лу сели в свой “японский” джип и в надвигающихся сумерках помчались в монастырь, слепя фарами шарахающихся прохожих.

IX

Было уже совершенно темно, когда мы, проехав Аверс, свернули на горную дорогу, по которой некогда неукротимый Эрих Лозер повёл в небытие свою колонну. Дорога, действительно, была не ахти какая. Наш старый джип жалобно верещал, подбрасываемый на ухабах и выбоинах, а мне почему-то казалось, что вот сейчас мы провалимся в преисподнюю вслед за проклятыми грузовиками Лозера. Мне представилось, как Лозер въезжает в ад на своей штабной амфибии, а черти, вооружённые немецкими автоматами, радостно салютуют ему у ворот. Я удивился примитивности своей фантазии: ворота ада я представил себе, как ворота Неаполитанского порта — клёпанные, с гремя рядами колючей проволоки и с потускневшей надписью на немецком языке: “Verboten Zone”.

Я мог позволить себе размышления, так как машину, чертыхаясь и проклиная дорогу, вёл Лу. Почётное право вести джип по горной дороге мы разыграли на спичках, и Лу, как всегда, “повезло”.

— А, кстати, Мак, — сказал он, когда мы выехали на более или менее приличный участок, — вы собирались побеседовать с неким Пакко. Помните, пастух, который пас монастырских коз в ту ночь?

— Я навёл о нём справки, — ответил я, — и был очень опечален, узнав, что бедняга Пакко умер.

— Ну и что? — спросил ехидный Лу.

— Как, ну и что? — переспросил я, сделав вид, что ничего не понимаю.

— Разве то, что он умер, — пояснил Джордж, — может служить помехой для того, чтобы с ним побеседовать?

— Разумеется, нет, — согласился я. — Но тут есть одно “но”, которое вы не учитываете.

— Что же это за “но”?

— А то, — объяснил я, — что инициатором беседы должен быть Пакко. Тогда она состоится.

— А Блюммен?

— Вы опять, Лу? Блюммен ведь искалечен.

— А Елена Спарроу?

— Я думаю, что она сама хотела с нами побеседовать, иначе бы ничего не получилось.

— Я так и не могу понять, — заключил Лу, — когда вы шутите, Мак, а когда говорите серьёзно.

— Да, сэр, — ответил я.

Лу посмотрел на меня с отвращением и сплюнул через борт машины. Я заржал и, сунув ему в рот сигарету, щёлкнул зажигалкой.

— Следите внимательней за дорогой, Лу.

— Шли бы вы к дьяволу, Джерри.

— Кстати, о дьяволе, Джордж. Вы представляете себе, вот ночью по этой проклятой дороге идёт амфибия Лозера, а за ней огромной змеёй ползёт вся автоколонна. Без огней, в полной тишине. Лозер, высунувшись по пояс из люка, молча всматривается в темноту, стараясь не пропустить вход. Глаза у него горят, как у кота. А откуда-то из темноты на них смотрит покойный аббат Спарроу. И вдруг — вспышка...