|
Надо отдать должное Уилсу и Смайлсу, их мужеству, хладнокровию и мастерству, всему тому, что у нас обозначается весьма скучным словом “профессионализм”. Они не выбрались на поверхность, пока не выяснили всё, что должны были выяснить, пробыв в этом, мягко говоря, неприятном месте около четырёх с половиной часов, то есть, до тех пор, пока у них в баллонах не остался неприкосновенный запас кислорода. За это время храбрые моряки установили многое. Все три шахты были соединены между собой проходами. От этих проходов шли перпендикулярные им тоннели, уходящие под основания шахт и соединяющиеся в центре треугольника, образованного шахтами. В этом центре было весьма обширное помещение, откуда шёл новый проход, судя по всему, к берегу. Но идти по нему боевые пловцы не решились. Можно было легко предположить, что этот проход где-то соединялся с общей системой неаполитанских катакомб, выходя из-под воды. Помещение, обнаруженное Уилсом и Смайлсом, а также все проходы были, в буквальном смысле слова, забиты трупами. Пловцы обратили внимание, что сильное течение, существующее в этом подводном лабиринте, за время их пребывания там, по крайней мере, пять раз меняло своё направление, и трупы носились по проходам, пробиваясь в шахты, как призовые бегуны по большому Филадельфийскому кольцу. В некоторых случаях они забивали выходы в шахты, но изменившийся поток вновь расчищал путь. Чем вызваны эти фокусы подводного течения, объяснить было трудно, да и, пожалуй, в этом не было никакой необходимости. Главное было не в этом, а в том, что, как мы и предполагали, никаких признаков золота боевые пловцы не обнаружили. А что касается трупов, то не вызывал сомнения факт, что судьба четырёхсот союзных военнопленных, использованных Эрихом Лозером при разгрузке крейсера, наконец, прояснилась. Как Уилс, так и Смайлс разглядели некоторых из этих несчастных очень внимательно, и остатки военной формы красноречиво говорили сами за себя. Можно только позавидовать выдержке этих ребят, если принять во внимание, какое зрелище представляет из себя труп человека, пробывший более двух лет в солёной воде. На что ещё обратили внимание оба моряка, так это полное отсутствие рыб как в шахтах, так и под ними. Это действительно удивляло, так как у подорванного крейсера их кружились целые стаи, а тут, несмотря на обилие добычи, не было ни одной. Вероятно, что-то их отпугивало. Но что именно, выяснить не удалось. Сами шахты, как оказалось, были вовсе не немецкого производства, что в начале этой операции сбивало с толку: как немцам в столь короткий срок удалось их вырыть? — 105 —
|