Пучина людская

Тогда Виктор Викторович, довольный своей находчиво­стью, подошёл к окну и: „Гордеев, иди сюда! Так, теперь смо­три! Что там видишь? Как это ничего? Ну? Сначала дорога, а за ней что? Правильно, забор, а за ним что? Тоже правильно: за ним кладбище! А что ты видишь на кладбище? Вот именно, там ты видишь кресты. Это и есть наши плюсы. Крест, как и арифметический плюс, обязан стоять сам по себе, не касаясь ничего. Вот скажи мне, что произойдёт с крестом, если вдруг он упадёт? Тогда нельзя будет узнать, чья это могила, и при­дётся ставить другой крест, а тот превратится в безобразие.”

– Можно спилить крест, затем положить его между палоч­ками на столе и это будет обозначать, что к первой палочке добавляется вторая. Но мы такое делать не будем. Как показал Валерий, палочки заменяются линиями, потому крест устано­вим между линиями и тогда к одной линии добавится вторая.

Петька Фролов, который был рад бежать на самый край света лишь бы не сидеть за столом, сорвался с места и с кри­ком: „Сейчас принесу!” бросился из класса. Кладбищу грози­ло разорение. Для спасения послали Ходькова. Вскоре оба они вернулись недовольные тем, что не успели отличиться. Учи-тель их даже пристыдил: „Вам надо везде в жизни применять арифметику, а не бегать всякий раз на кладбище, когда нужно что-то одно сложить с чем-то другим. Валерий же пояснил, что деревянный крест можно заменить нарисованным плюсом. А сейчас он покажет, как это сделать”. Валерий, как и положено умному ученику, степенно подошёл к доске, стёр с неё всё ра­нее нарисованное, затем провёл толстую линию, чуть отступив от неё, точно так же, как учитель, вдавил мел в доску и полу­чил плюс, и, наконец, провёл вторую линию. Получилось то же самое, что уже было, но теперь оно явно показывало всю сло­жность сложения. В классе повисло недоверие к арифметике, поскольку уже была выполнена такая уйма работы, а к чему это всё, неясно до сих пор. Обещанного два так и не вышло.

– Кто сможет прочитать написанное на доске? Дети мол­чали, ибо они своим здравым умом тут же уличили учителя в неправильности: на доске написанного не было ничего. Там белели только нарисованные Валерием палочки с самодельным крестом. Пора бы Виктору Викторовичу знать разницу между написанным и нарисованным. Опять какой-то подвох?